Правители тьмы
Шрифт:
И он был прав. Дуррванген был важным городом, и альгарвейцы разместили в нем значительную армию, чтобы убедиться, что он не попадет снова в руки Ункерлантцев. И теперь эта армия, люди и бегемоты, кавалерия лошадей и единорогов, вытекала из Дуррвангена через единственную брешь в кольце Ункерлантеров, окружавшем его, продвигаясь на север и восток по любым дорогам, которые солдаты и животные могли найти или проложить в снегу.
"Они что, сошли с ума?" Сабрино задумался. "Голова их командира отправится на плаху за что-то подобное".
"Я
"Что? Я этого не слышал". Но Сабрино был хитрецом; он прекрасно слышал. И он вряд ли мог отрицать, что командир его эскадрильи был прав. Насколько ему было известно, ни один человек не вышел из Сулингена. Здешние альгарвейцы доживут до следующего дня, чтобы сражаться, но предполагалось, что они сражались в Дуррвангене.
"Что нам делать, сэр?" Спросил Оросио.
Сабрино колебался. Это требовало обдумывания. Наконец, он ответил: "Мы делаем то, что сделали бы, даже если бы они остались в городе. Мы возвращаемся, берем еще яиц, а затем приходим и оказываем им любую посильную помощь. Я не вижу, что еще мы можем сделать. Если у тебя есть ответ получше, дай мне услышать его, клянусь высшими силами ".
Но Оросио только покачал головой. "Нет, сэр".
"Тогда ладно", - сказал Сабрино. "Мы сделаем это".
Новости об отступлении альгарвейцев из Дуррвангена уже достигли драконьей фермы к тому времени, как туда вернулось крыло Сабрино. Некоторые из укротителей драконов говорили, что командир в Дуррвангене не потрудился спросить разрешения, прежде чем уйти. Другие утверждали, что он просил разрешения, получил отказ и все равно ушел. Все они были уверены в одном. "Его голова покатится", - сказал парень, который бросал дракону Сабрино мясо, посыпанное толченой серой и киноварью. Он казался довольно жизнерадостным по поводу такой перспективы.
И Сабрино смог только кивнуть. "Его голова, черт возьми, заслуживает того, чтобы она покатилась", - сказал он. "Ты не можешь ходить вокруг да около, не подчиняясь приказам".
"О, да", - согласился укротитель драконов. Но затем, после паузы, он продолжил: "Тем не менее, есть много парней, которые могут подраться где-нибудь в другом месте".
"Все думают, что он генерал", - фыркнул Сабрино. Укротитель драконов бросил своему скакуну еще один большой кусок мяса. Зверь схватил его в воздухе и проглотил. Его желтые глаза следили за дрессировщиком, когда он брал еще один кусок мяса с тележки. Дракон гораздо больше любил человека, который его кормил, чем человека, который на нем летал.
Несмотря на свое фырканье, Сабрино оставался задумчивым. Они с Оросио сказали примерно то же самое, что и укротитель драконов. Означало ли это, что они были в чем-то замешаны, или все они были одинаково глупы?
В конце концов, это, вероятно, не имело бы значения. Независимо от того, окажется ли его ход глупым или блестящим, у генерала,
Как только его звери были накормлены и под ними были разложены свежие яйца, Сабрино приказал им снова подняться в воздух. Он надеялся, что они не встретят ункерлантских драконов. В последнее время они слишком много летали. Они устали и были далеко не в лучшей форме. Он хотел бы, чтобы у них было больше времени на восстановление между полетами. Но было слишком много миль сражений и недостаточно драконов, чтобы прикрыть их. Те, в ком нуждалась Альгарве, сделали все, что могли.
Словно притянутый магнитом, Сабрино повел своих драконьих летунов обратно к альгарвейским солдатам, прорывающимся из Дуррвангена. У них дела шли лучше, чем он ожидал. Их отступление, очевидно, застало ункерлантцев врасплох. Люди Свеммеля толпами врывались в город, который они потеряли прошлым летом. Большинство из них, казалось, были готовы отпустить солдат, которые защищали это место.
Сабрино и его драконопасы наказали ункерлантцев, которые напали на отступающих альгарвейцев. Трупы, некоторые в длинных каменно-серых туниках, другие в белых халатах, из-за которых их было труднее разглядеть на фоне снега, распростертые в неприглядной смерти. Сабрино фыркнул на это, на этот раз насмехаясь над тем, что в его сознании считалось поэзией. Он видел слишком много сражений в двух разных войнах, и следующая прекрасная смерть, которую он найдет, будет первой.
Внизу альгарвейская армия продолжала отступать. Она отступала в отличном порядке, без малейших признаков беспорядка со стороны людей. Но если они были в таком хорошем настроении, почему их лидер вообще приказал им покинуть Дуррванген? Разве они не могли удерживать важный город намного дольше? У Сабрино было много вопросов, но к ним не было подходящих ответов.
***
В обороне. Сержанту Иштвану не понравилась фраза. Жители Дьендьоси по образованию и (по их словам) по рождению были расой воинов. Воины, по природе своего призвания, смело бросились вперед и сокрушили врага. Они не сидели и не ждали внутри полевых укреплений, когда враг бросится вперед и попытается сокрушить их.
Так, во всяком случае, говорили большинство людей из отряда Иштвана. Они пришли в армию, чтобы проложить себе путь через перевалы в горах Ильсунг и через бесконечные, непроходимые леса западного Ункерланта. Они тоже хорошо с этим справились. Ункерлант был отвлечен более масштабной битвой с Альгарве, расположенной в тысячах миль к востоку, и никогда не выставлял достаточно людей для защиты от Дьендьеша - по крайней мере, до недавнего времени. Теперь…
"Нам просто нужно подождать и посмотреть, сможем ли мы собрать подкрепление быстрее, чем эти вонючие ублюдки, вот и все", - сказал Иштван. "Если у вас нет людей, вы не сможете делать то, что могли бы, если бы сделали".