Право на эшафот
Шрифт:
Тут-то я и задумалась. Так ли нужно мне это герцогство? Я не чувствовала себя ответственной за него. Если уж сбежала та, кого готовили на эту роль с детства, то почему бы мне не последовать ее примеру? В конце концов, если так уж важно мое появление в герцогстве, можно пару раз в год приезжать для его процветания, с меня не убудет.
Названия книг, которые библиотекарь отказался выдавать, я запомнила, и если о фамильярах может не быть в открытом доступе, то об университетах наверняка можно найти в городской библиотеке. Если не конкретно эту, то подобную, а там
Размышляя над этим, отнесла библиотекарю блокнотик и с тяжелым вздохом сказала:
– Нет, это совсем не то, что мне нужно. Могу я еще раз взглянуть на список книг, которые брала?
– Разумеется, ваша светлость.
Гроссбух опять был водружен пред мои светлые очи, и я принялась водить глазами по строчкам, пытаясь запомнить названия. Зачем я это делала, понятия не имею. Вряд ли от названий в моей голове появятся знания из книги, пусть временами казалось, что я очень близка к прорыву блока.
– Ваша светлость, – тронула меня за локоть Эсперанса.
– Да? – Я захлопнула гроссбух, с сожалением подвинула его к библиотекарю и повернулась к горничной. – Что-то случилось?
– Случилось. – Она вращала глазами, показывая, что не хочет говорить при посторонних.
Я решила, что на сегодня библиотеки с меня хватит: голова гудела, ей требовался отдых, во время которого можно заняться зельем. Срочно заняться, потому что удирать надо сейчас, пока нет графини, с ее появлением это будет куда сложнее сделать.
– Сегодня я больше тут не появлюсь, – сообщила библиотекарю. – Если у вас есть необходимость в свободном времени, можете использовать все послеобеденное.
– Благодарю вас, ваша светлость. – Он поклонился. – Но у меня запирающий артефакт, с которым я не имею права расставаться. И если вдруг вы…
– Я же сказала, что сегодня больше не появлюсь, – повторила и улыбнулась, чтобы мои слова не казались столь противными, какими послышались мне самой. – Можете распоряжаться своим временем по собственному усмотрению. Или отдать такое распоряжение я тоже не имею права?
– Имеете, ваша светлость.
Он опять поклонился. Я кивнула, обозначив прощание, и гордо прошествовала на выход. Эсперанса тихо шла рядом со мной, но было видно, как ее распирает желание что-то рассказать. Едва мы покинули библиотеку, горничную прорвало.
– Дон де Монтейо очень хочет с вами встретиться, – выпалила она, приглушив голос, чтобы ни до кого не донеслось возмутительное известие.
– И ради этого ты меня беспокоила? Мало ли кто хочет встречаться со мной, главное, что я не хочу встречаться с ними. О доне де Монтейо не желаю больше никогда ничего слышать.
И ускорила шаг, показывая, как мне неприятна эта тема. Или торопясь в алхимическую лабораторию – одно другому не противоречит. Эсперанса рванула за мной.
– Он сказал, что готов вернуть вам письма.
Я
– Где он?
– В деревне, ваша светлость, ждет вас в церкви, – с готовностью сообщила Эсперанса.
Я чуть было не хихикнула, представив, с какими намерениями он может там меня ждать, и лишь потом сообразила, что это действительно одно из самых безопасных мест для встречи: не пострадает ни моя репутация, ни я сама.
– Под каким предлогом я могу туда съездить? – спросила, уверенная, что ответ уже готов.
– Отвезти цветы в церковь, – предложила Эсперанса. – Нести цветы Двуединому никому не возбраняется. Перед его ликом всегда много цветов, вы же знаете.
Я кивнула, принимая к сведению. Осталось распорядиться нарезать в корзину роз и заложить экипаж. «Не так-то плохо быть герцогиней», – подумала, обнаружив, с какой скоростью выполнены мои приказы, ибо не прошло и двадцати минут, а мы уже ехали из замка в деревню по дороге, которая оказалась столь коротка, что я даже примерный план разговора не составила.
В церкви никого не было, хотя двери распахнуты настежь. Мы с Эсперансой свободно вошли и возложили цветы к изваянию. И только после этого из тени колонны вышел Эмилио.
– Эстефания, мне очень жаль, что наша последняя встреча завершилась таким некрасивым образом, – зашептал он, попытавшись взять меня за руку.
Я ловко увернулась и холодно бросила:
– Последняя наша встреча произвела на меня столь отталкивающее впечатление, дон де Монтейо, что я ни за что не согласилась бы встретиться с вами сегодня, если бы не известие о том, что вы готовы вернуть мои письма.
– Ты так жестока ко мне, Эстефания.
Он вздохнул страдальчески, и я бы непременно поверила в его переживания, если бы не помнила искаженное яростью лицо и намек на шантаж. Нет, дон вел какую-то свою игру. Но я в его игры не играю.
– Дон де Монтейо, если ваше предложение оказалось недостойной шуткой, то я не намерена тратить свое драгоценное время на никому не нужный разговор. – И сделала несколько шагов, огибая его по дуге.
– Я верну тебе твои письма, Эстефания, – бросил он. – Но тогда и ты верни мои. Жду тебя сегодня в полночь перед закрытым храмом.
От такой наглости я пришла в замешательство.
– А с чего вы взяли, дон де Монтейо, что я побегу ночью к вам на свидание? Давайте уж решим этот вопрос здесь и сейчас. Я заберу из замка ваши письма, вы принесете мои, и через полчаса расстанемся, довольные друг другом. И, ко всеобщей радости, больше никогда не увидимся.
– А клятва, Эстефания? – вкрадчиво спросил он. – Вернуть обоюдную клятву можно только ночью перед храмом Двуединого. Или ты собралась хранить мне верность, несмотря ни на что? Я буду ждать тебя только сегодня. Не придешь – посчитаю, что ты сделала выбор в мою пользу. Помни, я люблю тебя. – С этими словами он опять растворился в тени.