Право на легенду
Шрифт:
Как она была хороша в эту минуту!
И еще он отчетливо видит во сне, что потом, когда они вернулись в номер, он стоял на балконе, слушал, как плещется в ванне вода, и, не стыдясь себе в этом признаться, ждал ее, как ждал в первый раз — нет! — совсем по-другому ждал ее, и когда она вышла, он даже зажмурился от незнакомой, причиняющей боль нежности…
И тут он всякий раз просыпается или, может быть, заставляет себя просыпаться, потому что если смотреть дальше, то однажды можно досмотреть все до конца.
…Они приехали с Кружилиным в Лидинск, уставшие от беготни, от забот большого
Так продолжалось недолго, потому что однажды его прямо с берега увезли в больницу с острым приступом аппендицита.
Через несколько дней началась война.
Больше месяца пролежал Варг в больнице: у него оказалось воспаление брюшины, а когда выписался, фронт был уже недалеко от Лидинска. Город эвакуировали. И в первую очередь, конечно, Черкизовку.
В военкомате Варгу дали предписание. Ему надо было в Одессу, но железную дорогу немцы уже перерезали. Предстояло добираться до соседней железнодорожной ветки, это в ста километрах от города. Тем же путем, на грузовиках, отправлялся в эвакуацию и детский дом.
…Они всю ночь просидели в саду. Варя крепко держала его за руку и говорила — казалось, она хотела наговориться за долгие месяцы прошлых разлук и неизвестно на сколько времени вперед. Она рассказывала обо всем, что делалось сейчас в Черкизовке, о ребятах, которые называют ее Варвара Петровна; она была полна своей новой работой, новой, взрослой жизнью; потом, перебивая себя, говорила, что ей, конечно, страшно ехать так далеко, но ведь это ненадолго, немцев скоро разобьют, а к осени у них уже будет дочка.
— Мы назовем ее Надей. Обязательно Надей, хорошо? Так звали мою маму. Или — тебе не нравится?
— Мне очень нравится, — соглашался Варг. — Но вдруг у нас будет сын?
— Тогда мы придумаем, как его назвать. Только я уверена, что будет девочка… Господи, как я ее буду наряжать! Как куклу. Все будет очень хорошо, Саша, все будет просто замечательно!
Варг так и не понял тогда, потом тоже не понял, вправду ли она была спокойна и верила, что все это скоро кончится, или в ней уже пробудилась женщина, жена и мать, которая обязана быть спокойной в такие минуты.
А утром они отправились в путь. Дорога была недальней, и только у переправы пришлось задержаться. Старый паром, давно отслуживший все сроки, жалобно покрякивал, когда на него въезжала машина, и, едва не черпая воду, кое-как отваливал от берега.
Машин возле парома собралось уже порядочно, но грузовик с ребятами галдел столь оглушительно, что шофер, первым стоявший на очереди, сказал:
— Давайте вперед, а то они у вас криком изойдут.
Варг, ехавший в армейском «газике», пристроился в конце колонны. Варя подбежала к нему, они обнялись.
— Мы будем ждать тебя живым и здоровым, — сказала она. — Не подведи нас. Слышишь?
Потом она забралась в кузов, паром осел, покачался, скрипнул ржавым тросом в отчалил.
— Жена? — спросил ехавший с ним офицер.
Варг кивнул головой.
— Ну, доброго им пути… А нам тут с тобой загорать, К вечеру дай бог управиться.
Паром был уже на середине реки, Варг видел, как Варя кого-то там успокаивает и усаживает, пробираясь от борта к борту. Она, должно быть, старается не смотреть на воду, ее всегда укачивает, даже
— Ну вот, — сказал офицер, глянув в небо. — Наконец-то… Спохватились. Лучше поздно, чем никогда.
— Ты о чем?
— Да вон, видишь, ястребки пожаловали. Прикроют на всякий случай.
— Далеко, — сказал Варг. — Напрасно беспокоятся.
— Береженого и бог бережет.
— Что-то мне эти ястребки не нравятся, — проговорил стоявший рядом шофер. — Что-то они не такие…
— Воздух! — вдруг донеслось из головы колонны. — Воздух! По машинам!
«Чепуха какая», — подумал Варг, но тут же увидел, как самолеты, припадая на крыло, стали пикировать на переправу. Взревели машины, стараясь развернуться на этом тесном пятачке. Шум моторов сперва, казалось, заглушал негромкий, отрывистый стук, доносившийся с неба, но уже через минуту все вокруг потонуло в грохоте. Варг, еще не до конца представивший себе, что сейчас происходит, пытался протиснуться к берегу сквозь сбившиеся в беспорядке машины.
— Ложись! — закричал офицер и силком ткнул его в кювет. Позади взорвалась машина. Варг почувствовал, как его приподняло и стало куда-то медленно относить…
Потом он все-таки выбрался из-под обломков грузовика и увидел, что самолетов больше нет. Очень тихо стало на переправе, и только чуть потрескивало сухое дерево пылавшего на середине реки парома.
Он стоял и смотрел, как медленно сползал в воду черный остов машины, как покачивались рядом белые детские панамы…
Тридцать лет прошло с тех пор, но он и сегодня слышит ту жуткую тишину, что стояла на переправе; видит пологий, песчаный берег, залитый солнцем; кургузые ветлы, подступившие к самой воде; неторопливо плывущий по реке погребальный костер, в котором исчез тогда для него весь мир. И он чувствовал не страдание, а невозможность понять, как это могло случиться, если земля даже не вздрогнула.
Воспоминания сейчас уже не причиняли боли, потому что все, что могло болеть, было выжжено в то утро.
Пожалуй, только один раз он позволил себе воскресить в памяти весь ужас тех минут. Это было у мыса Кюэль, где в бревенчатом домике погибших охотников он нашел крошечный кричащий сверток. Он не думал тогда, не знал еще, что эта девочка станет его дочерью, но хорошо помнит, что, взяв ее на руки, услышал сухой пулеметный стук, и ему вдруг захотелось закричать на всю тундру — так отчетливо, до галлюцинации, представил себе он смерть Вари.
«Мы ждем тебя живым и здоровым, — сказала она тогда. — Смотри, не подведи нас».
«Я не подвел тебя, Варя. Всю жизнь старался не подвести. Всю долгую жизнь… И в тот страшный день, когда погиб Веня, ты тоже была рядом с нами. Со мной и с Надей…»
5
Когда появилась Надя, Коля Малков сказал:
— Теперь ты человек семейный, тебе надо строить дом. Это — перво-наперво. Чтобы корень был.
В то веселое и лихое время главным строительным материалом были ящики из-под оборудования — огромные деревянные контейнеры. Была даже целая улица, которая так и называлась — Контейнерная. Но Варг решил строить себе серьезное и надежное жилье, с видом на будущее. И главное — с видом на море. Он выбрал для этого ровную каменистую площадку на крутом уступе берега. Место было неудобное, потому что приходилось карабкаться туда по узкой тропе, зато его дом будет виден далеко с моря.