Право на месть
Шрифт:
Духи замолчали, может, отстали наконец. Ну нельзя же из еды культ делать. Если бы студенты не тратили драгоценное время на все эти сомнительные удовольствия – изысканная еда, шумные вечеринки, наряды, пустопорожние беседы – того гляди, и магический потенциал Империи повысился бы.
«Ардин, а не было сегодня пудинга! И для грозовики не сезон… Ты как будто не к еде вкус утратила, а вообще… к самой жизни»
Ну, началось. Каждый день одно и то же. Порой позавидуешь другим учащимся – те не видят и не слышат охочих до комплиментов их кулинарным способностям
– Джонни, не выдумывай. В любом случае, спасибо, мне уже пора на занятия.
«Так я Джеван, Ардиночка, уже пару недель как…» - печально донеслось мне в спину.
Еще одна глупость, подыгрывать которой давно нет желания. Как дети малые.
За экзамен я не переживала. По моей инициативе, как главы попечительского совета, была пересмотрена сама система оценки знаний, устаревшая донельзя и довольно поверхностная. Прежде, чтобы перейти в следующий семестр (в середине учебного года) или на следующий курс (в конце его), требовалось набрать двадцать баллов совокупно по трем направлениям: профильная магия, дополнительная и природный дар. Максимум пятнадцать баллов могли присудить за первое и по десять за оставшиеся два.
А если у учащегося только одна основная магия и нет дополнительных? Такое редко, но бывает. У большинства два-три типа магии: одна сильная и тонкая кайма другого цвета. У Эстаса Шилллы, например, густая фиолетовая пелена некромантии и узкая терракотовая полоска земляной. У унвартки Мексы поровну: дымчатая магия духов и багровая смерти.
А если до сих пор не проявился дар? Вон отец многочисленных Анхельмов Эррано о своем только в сорок лет узнал, когда у его первенца по совершеннолетии прорезалась точно такая же магия.
Без дара и побочной силы, будь ты хоть лучшим магом в своем единственном цвете, пятнадцать баллов – потолок. А значит – отчислен.
К тому же, никакой демонстрации умений на экзамене вовсе не требовалось, баллы заочно присуждали преподаватели и оставалось лишь надеяться на их добропорядочность и непредвзятость. А во времена правления ректора Валдана решающий вес имели совсем другие вещи, нежели чистое знание…
Многие предметы на первом курсе, такие, как история Империи или общий вводный курс заклинаний, вообще никак не влияли на экзаменационную оценку, но все равно являлись обязательными к посещению. А потому и отношение к ним было – лишь бы отсидеть положенное время, никакого стимула к изучению.
Ксавия с охотой поддержал грядущие преобразования. Преподавательским советом была разработана новая система, охватывающая все стороны обучения. Отныне учитывался каждый посещаемый студентом предмет: с меньшим коэффициентом оценивалась общая теория и факультативы, с большим – профильные курсы и практика. Теперь гораздо большее значение стало иметь усердие и прилежание студентов, и неуверенные в своих силах могли компенсировать недостаток баллов, добавляя в свое расписание дополнительные занятия.
Это была первая составляющая итоговой оценки, вторая – собственно экзамен. Вернее, теперь три: основная магия, побочная и дар. И больше
Кроме того, с этого года студентам, не набравшим достаточно баллов для дальнейшнего прохождения, позволялось остаться вольным слушателем с возможностью заново экзаменоваться спустя полгода. Давалась лишь одна попытка восстановиться в студенческих правах – это было сделано на случай, если способные, но крайне ленивые студиозусы решат взяться за ум. Разумеется, студенческих привилегий такие слушатели больше не имели, пополняя платой за проживание и питание стипендиальный фонд.
Внеся разработанный учебной частью проект на утверждение попечительского совета, вдруг поняла, что сама стала бы жертвой старой системы. Магия у меня одна, пусть даже на все пятнадцать баллов. Дополнительной (временно? сейчас? больше?) нет. У Эрдиса в этом семестре практически не занималась, а простейшая обогревалка в Разнотравном саду и на два балла не потянет. Еще два балла присудил мэтр Серенде за работу втроем с Эррано и принцем, но и они не спасли бы. Первая и вылетела бы. А мне нельзя.
Все-таки, холодный расчет и предусмотрительность – большое преимущество; лучшее из всего, чем одарила меня Тьма.
Объектом для проклятийной практики я сначала хотела выбрать его высочество, но отказалась от этой мысли. Не то. Много было неприятных вещей, способных подпортить существование человека, не причинив вреда его здоровью или самой жизни. Но все как-то… мелко. Пакостить за спиной это, скорее, в его духе. Я продолжала искать и нашла подходящее в той самой запретной книге о Тьме Изначальной. Нужно поступить так, как обошлись со мной, это будет достойная месть. Лишить человека того, чем он дорожит.
Его происхождения и регалий мне не отменить. Но есть то, без чего себя не мыслит ни один человек в Академии. Проклятие было страшное. Тем более, какое-то время я и сама находилась в сходном положении, могла оценить ту беспомощность.Frihetsber?velse.
Чтобы избавить человека от способностей – нет других путей, кроме как убить его. Именно так поступали сkilde til d?den. Кандалы Тротта или камень антарин лишь на время ограничивали магию. Это же проклятие лишало ее полностью. Навсегда. Но при этом сам человек оставался жив, невредим и в здравом уме, но именно, что просто …человеком.
Увы, проклятиеFrihetsber?velseоказалось сложнейшим ритуалом, требующим не менее трех месяцев тщательной подготовки, замысловатых зелий, строгой последовательности действий. И еще – жертвоприношений. Не говоря уж о том, что в каждой зубодробительной фразе, которую следовало произносить, обагряя свои слова кровью, неизменно фигурировало «sjel»…
Я по привычке вставала с рассветом – именно в этот момент роза на запястье напоминала о ежедневной дани. С увеличением продолжительности дня и солнце всходило все раньше, сейчас уже около шести.