Право на месть
Шрифт:
Однако этим утром что-то пошло не так.
В согласии с собой
Разбудили не робкие лучи солнца, не жжение татуировки, не манс. Да вообще никто не разбудил. Я просто проснулась самым естественным образом – выспавшись. Сладко потянулась всем телом, ощутив приятную боль в мышцах после вчерашней тренировки, вдохнула полной грудью.
Вскочила, распахнула окно, как делала это последние два месяца – полностью на автомате. И ошалело уставилась на руки. Татуировка розы пропала. Сон… Я привычно потянулась к магии, чтобы удостовериться, что все еще сплю, но та вдруг послушно откликнулась.
Обе.
Сердце
Растерянно села на подоконник и только сейчас заметила белое пятно на темной шелковой простыни. И давно у меня шелковые простыни?! Они же безумно дорогие! Но, наверно, такие гладкие и нежные… Вернулась к кровати и, прежде чем рассмотреть чужеродный предмет, не удержалась от искушения провести рукой по шелку. Потрясающе! Как я могла не замечать их раньше?
Рядом с подушкой лежала белая роза, символ Сагарты Милостивой. Знак того, что уговор исполнен, это уже не оставляло сомнений. Только шипы ее сочились кровью, будто неведомый садовник так неосторожно срезал. Грорш их разберет, эти божественные знамения. Я вдохнула тонкий аромат, прикрыв глаза от удовольствия, незаметно подкрался манс, боднул ласково своим твердым шипастым лбом, потерся о меня всей тушкой – и накрыло.
В мой собственный резерв – впервые за два месяца заполненный дольше, чем на пару минут, – Греттен щедро вливал все новые и новые порции. Все то, что должно было восстановиться за два месяца, и чего Греттен не делал по моей просьбе. Или из собственных соображений… Поняв, куда уходят все его усилия, сам перестал подходить ко мне, ворчал пуще прежнего, да и в тех же снах не скрывал недовольства.
Свет проникал под кожу, разливался по каждой клеточке, заполняя собой какие-то давно закупоренные каналы, обнажая разом все выжженные Тьмой чувства… Сколько же их… При этом память за последние два месяца никуда не делась, но я сейчас словно заново прожила это время, наблюдая с другой стороны.
…грозовика. Любимое лакомство ребятни в Истрии. Ягоды созревают в июне, когда сами горы стонут от постоянных бурь и молний. Кислая, аж скулы сводит, зато если обмакнуть в мед диких пчел, а еще лучше выварить в сахаре, – вкуснятина… Духи, мои прекрасные дядюшки, из любви ко мне вчера были готовы и ее не в сезон достать, а у меня даже ничего не всколыхнулось…
…мэтр Эрдис. Я ведь действительно проходила мимо него пару недель назад, но слишком торопилась в библиотеку, чтобы остановиться. Какой стыд… Так равнодушно отнестись к учителю, который был со мной с самого начала, еще с приюта.
Попрекать попечительский совет, самой диктовать преподавателям программу обучения – да я ли это была?
А бедная Беата, что уже два месяца обо мне ни сном ни духом? Уехала во дворец и все, с концами… Представляю, как она извелась. Если не обиделась до смерти за молчание.
А сокурсники? Мы ведь только начали находить общий язык в начале второго семестра.
И
И… он. Ронард.
У меня разом закончился воздух, словно ударили под ребра. Я задыхалась, переполняемая уже позабытым Светом, хватала воздух ртом, не в силах справиться с накатившей болью, слезы ручьем катились из глаз.
И этого я желала сама?!.. Так легко подарив Сагарте Свет Изначальный, наивно полагая, что ничего не изменится. Пребывая в уверенности, что только Тьма сможет справиться с фанатичным убийцей. Ценой потери собственной личности?
У меня было два пути после потери Света. Договориться с Тьмой о нейтралитете, контролируя ее полностью, но растеряв свои чувства. Или же поддаться ей, заменить Тьмой свою душу, стать несокрушимойkilde til d?den, которая сможет одолеть убийцу. Тьма сама решила за меня, избрав первый путь. Ей не нужно, чтобы носителя – меня – уничтожили без суда и следствия.
Я до последнего не верила, что можно лишиться эмоций, подружившись с Тьмой. Несмотря на прочитанную тайную книгу, не взирая на предупреждения Хельме. А так и случилось. Они просто отмирали потихоньку, незаметно, превращая меня в равнодушный бесчувственный механизм. Зато сейчас четко увидела, кем стала.
Ну уж нет. Чтобы ни сказал мне Воракис напоследок, но лучше умереть собой, чем победить врага равнодушной ледышкой или вовсе стать марионеткой Тьмы. В любом случае, эта месть уже не принесет мне радости.
Свет потихоньку впитался весь, улегшись внутри бескрайним озером – двойником черного. Между ними пролегла тонкая серебристая полоска -generic magicae. Искусственно созданная Интальдом магия, назначение которой мне пока понять не удалось. И не удастся, это магиярода. А у меня живых родственников больше нет.
На учебу в этот день я не пошла. Осознав себя заново, умылась и прямиком отправилась на чужой факультет, невежливо прервав занятия водников. И, всхлипывая, бросилась в объятия взмокшего от тренировок Хельме. До самого вечера он и Мекса не отходили от меня ни на шаг. Мекса осталась у меня, я просто не в силах была отцепиться от подруги, впитывая в себя тепло прикосновений. Так и уснули в обнимку, а уже в осознанном сне Греттен мягко подставил широкий шерстяной бок:
– Пойдешь? Теперь можно. Научу, как злому белобрысому человеку кошмары делать.
В ночном небе моего сновидения замерцали яркие звезды-сферы – бери любую. Я благодарно зарылась в черную шерсть громадного зверя.
– Пойду, Греттен. Только не к наследнику. Проводи меня к другому человеку. Ты его знаешь…
Глава 11. Ночные путешествия
– Плохой сон, – с сомнением пробурчал Греттен.
Я и сама это видела. Мутная сфера подрагивала, то теряя очертания, то обретая их вновь. Третью ночь подряд одно и то же, и то если удавалось ее обнаружить. Раньше двух ночи – вообще никогда. Словно хозяин этого сонного мира пренебрегал ночным отдыхом, а если и проваливался в дрему, то постоянно пребывал в пограничном состоянии.