Православие и «Нагуализм»
Шрифт:
«Трава дьявола” используется только для обретения силы, — сухо сказал он наконец. — Старик, который хочет вернуть себе молодость, человек, который хочет убить другого человека… женщина, которая хочет разгореться страстью, — все они мечтают о силе. И эту силу им даст ”трава дьявола» (К. Кастанеда, из кн. 1, гл. 3, с. 52).
Или о дьявольской смеси «дымок»:
«Благодаря сложности состава курительная смесь — опаснейшее вещество из всех, которые мне известны… Она смертельно опасна для всякого…
Действие дымка столь устрашающе, что лишь очень сильный человек способен устоять даже против слабой затяжки» (К.
Ужасно и отвратительно чёрное колдовство с ящерицами, при котором их надо съесть живыми — и этому учил дон Хуан…
И ещё чёрные маги ассоциируются с особой скрытностью, с мглой, с действующими в ночи хищными существами. И об этом со всеми подробностями на примере «загадочного», могущественного и опасного мага Сильвио Мануэля:
«…Черты лица его были острыми, а горбатый нос, толстые губы и широко расставленные щелочки глаз делали его похожим на стилизованную фигуру с фресок майя. Большую часть дня он был дружелюбным, но как только сгущались сумерки, становился неизмеримо далёким. Его голос менялся. Он садился в тёмном углу и позволял темноте поглотить себя. Всё, что оставалось от него видимым, — это его левый глаз, который не закрывался и приобретал странное сияние, подобно глазам кошек…
…Сильвио Мануэль вгонял меня в нервную дрожь… я боялся его. Он ужасал меня, но я научился уживаться со своим ужасом» (из кн. 6, ч. 3, гл. 10, с. 170, гл. 14, с. 218).
Типичный портрет чёрного мага!
Тяготение к тьме, потребность скрывать свои деяния и нечистые побуждения — всё, что так свойственно магам-толтекам — передалось и К. Кастанеде, что он оправдывает:
«Джейн Хеллисоу: Читая книгу, я заметила такую вещь: все ваши опыты вы проводите ночью.
Карлос Кастанеда: Я думаю, ночь очень дружественна, очень благосклонна ко мне. Она теплее, в каком-то смысле. И темнота покрывает, как одеяло. Очень мягкая, теплая. С другой стороны, день очень активный, он слишком занят. Он не благоприятствует тому, чтобы почувствовать что-то такое. Я люблю ночь, не знаю почему, может, я сова или что-то в этом роде. Я очень люблю её, она очень ласкова со мной. Я всегда выключаю свет в моем доме. Я чувствую себя очень классно, очень комфортно, когда темно, и не очень, когда светло» (Интервью Джейн Хеллисоу с Карлосом Кастанедой, 1971 г., из сборника, составленного по материалам сайта.
Поражают цинизмом и отдельные, типично чёрно-магические установки, которым обучают учеников мага. Речь, например, о принципах практики сталкинга:
«Будь безжалостным… будь хитрым… будь… смертельно опасным» (из кн. 8, гл. 3, с. 75).
А как вы считаете, должны ли быть чёрные маги агрессивными, злыми и хищными, и до такой степени, чтобы из-за энергии убить другого мага-«товарища»?
Правильно! Конечно! И об «этом» в текстах К. К. идёт речь и даже имеются, как само собой разумеющееся, соответствующие «разъяснения»:
Ла Горда: «Если бы она (донья Соледад) убила тебя (Кастанеду), твоя светимость увеличила бы её силу… Понимаешь, донья Соледад совсем неплохая женщина (???), просто она делает то, что должен делать безупречный воин…
— Они (сестрички) тоже собирались убить меня?
— Ну, да. Ты являешься мужской стороной их светимости…
Они тренировали себя, чтобы выпить твою светимость, как стакан содовой. Нагваль учил их быть обманщиками высшего класса…» (из кн. 5, гл. 5, с. 424–426.)
Конечно
Всё описание нагуализма при объективной, непредвзятой, бесстрастной оценке — «прозрачно», всё на виду. Кастанеда же хочет нас убедить, что общечеловеческие представления о магии — это всего лишь глупое суеверие, предрассудки и ничем необоснованные страхи. А вот на «самом же деле»! Магия — это…
Ну, никак нельзя отбросить многовековой, многотысячный опыт наблюдений и знаний всего человечества, народов всех стран о чёрной магии и чёрных магах!
И в этом случае здоровое мышление, нормальная логика нам должна говорить: «Стоп! О какой провозглашаемой «свободе» толтеков может тогда идти речь???»
Но не тут было! Эффект приёма «открытости» действует — прямо противоположно! Он интригует (на то он и специальный приём.)
Когда читателю попадаются подобные откровения, такие открытые описания о столь чудовищных, тёмных деяниях магов, об их чёрной стратегии или направленности — а всё это подтверждается и их внутренними состояниями, и «личными» историями, — читатель просто не верит этому, до него не доходит — этого быть не может! Это проходит мимо ушей (глаз) и отводится куда-то в несущественную, периферийную область сознания: это маги просто так шутят, иронизируют над собой; в конце концов, они очень мудрые и практичные, они — «видящие», и уж, конечно, их «искренность» и «открытость» — даже если это действительно так — имеет под собой духовно-энергетическое и теоретическое обоснование; иначе они бы это скрывали…
А вот не скрывают! Приём «открытости», «искренности» (у читателя) имеет такой же ответный эффект — описанию магии искренне верят и в итоге ему полностью доверяются, вплоть до того, чтобы, так сказать, вручить мудрому дону Хуану всю свою жизнь, встать на путь Кастанеды…
Но почему «не увидеть» всё самое главное, сущее и значительное? Ведь, в самом деле, всё указано очень конкретно и эзотерически точно, и если бы только это… Одновременно в силу вступают ещё десятки взаимосвязанных приёмов и методов специального воздействия на читателя, его дезориентирующего…
Третий наиболее общий приём, а точнее методология… «Потопление», «растворение»…
Цель метода — манипуляция сознанием; управление читательским вниманием таким образом, чтобы всё время уводить его от сущего, структурного, и фиксировать его на несущественным и малозначном — от центра на периферию! Децентрировать. А это надо делать непрерывно, постоянно, перенаправляя и сбивая фокус восприятия на разные аспекты — на всё «самое-самое» желанное…
В психологии процесс внимания-восприятия во многом рассматривается как «гештальт» — одной структуры, состоящей из двух неразрывно связанных частей — «фон» и «образ». Фон — безличен, нейтрален. Образ же — единственная смысловая фигура, заслуживающая пристального внимания, впечатления, осмысления. Гештальт обеспечивает необходимый, а в духовном контексте — «правильный» угол зрения. Он предусматривает строго различать «центральное» и периферийное». Однако фон можно обозначить так ярко, выпукло, многоцветно, что образ начнёт с ним сливаться, образ не будет выделяться отчётливо. Именно это и сделал К. К.