Православие и «Нагуализм»
Шрифт:
Смотрите! В нас возбуждают духовную страсть к познанию неких миров и таинственных измерений, но умалчивают о главном! «Какие» по качеству эти миры? И что будет происходить с нашим сознанием, если мы станем «путешествовать» в «теневые» миры?
«…Практикующие проникают в невообразимые миры, которые так же реальны, как и тот, в котором мы живём.
— Но зачем мне нужно хотеть входить в эти миры? — спросил я однажды дона Хуана. — Ты путешественник, как и остальные люди, — ответил он в некотором раздражении от моего вопроса. — Люди — это путешественники по осознанию, которое когда-то было мгновенно прервано. Поверь
Я не был удовлетворен его ответом. В следующий раз он объяснил, что моральный, интеллектуальный и физический упадок, в котором находятся люди, вызван отказом от путешествия. Они попали в водоворот, где вращаются на месте, пребывая в заблуждении, что их несёт течение.
Мне понадобились тридцать лет суровой дисциплины, чтобы выйти на уровень знаний, на котором стали понятны заявления дона Хуана и их несомненная ценность. Люди действительно путешественники. И если мы не путешествуем, то у нас нет ничего» (К. Кастанеда, из эл. кн. «Лекции и интервью», гл. «Как выполнять тенсёгрити», К. К., из журнала К. Кастанеды «Путь воина»).
«Однажды получив начальное смещение, воин должен бороться за господство своего внимания, и он должен делать это посредством упражнения намерения и практики сновидения. Сновидение — дверь для спасения человеческой расы, и это единственная вещь, которая дает нашему существованию соответствующее ему измерение» (из эл. кн. Армандо Торреса: «Conversaciones con Carlos Castaneda», «Встречи с нагуалем»).
Иной ложный след — гипнотически заинтриговать магическим «ви/дением» и какими-либо подробностями этого процесса, чтобы опять-таки мы не сосредотачивались на структуре магии…
«Поскольку наш мир — это прежде всего мир интерпретаций и описания, то основной целью магии остается возвращение к способности воспринимать энергию напрямую.
Чтобы научиться непосредственно видеть энергию, потребовались усилия многих поколений магов. Теперь они видят энергетическую оболочку человека в форме светящегося яйца или кокона. Некоторые энергетические оболочки имеют круглую или колоколообразную форму; встречаются и вытянутые, с плоским основанием. В последнем случае плоская нижняя часть энергетической оболочки погружена в некую тёмную вязкую субстанцию, что не позволяет энергии двигаться.
Большинство людей имеют энергетическую оболочку именно с плоским основанием. Магам крайне редко попадается светящееся яйцо, свободно парящее вокруг человека и формой приближающееся к идеальному шару. Такие редкие зрелища в немалой степени радуют и вдохновляют энергетические тела самих магов. В каждом светящемся яйце видна яркая светящаяся точка: она расположена в задней части кокона, приблизительно на уровне плеч. Это — точка сборки, через которую проходят миллионы волокон, обеспечивающих процесс восприятия» (К. Кастанеда, из эл. кн. «Лекции и интервью», гл. «Девять способов перемещения точки сборки», Тайша Абеляр в институте «Омега», 26–29 мая 1995 г.).
Естественно, что уже рассмотренные идеалы и определения магии также относятся к «ложному следу»…
«Сведение к несерьёзному».
Что ж… Учителя Карлоса, «доны» Хуан и Хенаро, всячески насмехаются, потешаются над неуклюжим и туповатым учеником, специально разыгрывают для него и при нём многие смешные истории. «Добрый и весёлый» Хенаро множество раз «юродствует» — это вообще стиль его поведения.
Расслабляется и читатель, он ценит юмор. Только подобные «шутки юмора», во-первых, сводят путь магии к несерьёзному, а точнее так «по доброму» привлекают на путь; во-вторых, — покрывают ужасное, чудовищное, уродливое содержание (магии); всю его «серьёзность» и опасность. И, в третьих, опять-таки уводят от главного — не стоит задумываться о таких важных вещах, как о существовании теневых сил, — шагайте по пути магии легко, беззаботно, смело и весело.
Вообще говоря, впечатление о «доброй весёлости» обоих «донов» — индейских учителей, создано Кастанедой литературно-искусственно, поскольку в действительности они не такие. И это в текстах К. К. очевидно прослеживается — «доброта», «доброжелательность», «добрый и мягкий юмор» не совместимы с грубостью, злорадством, цинизмом, коварством, презрением к другим людям и ужасом, которые они вызывают у окружающих, а равно с их вероломными «указаниями» своим ученикам (насиловать, убивать друг друга), что мы наблюдаем неоднократно в тех или иных эпизодах…
О доне Хуане. Случайные люди, сталкиваясь со старым нагвалем, отмечаю его грубость и презрение:
«— Этот старик — редкий грубиян, — добавил Билл. — В лучшем случае, ты к нему обращаешься, а он на тебя только смотрит и слова не скажет. А в другой раз и взглядом не удостоит; просто не обращает на тебя внимания, словно ты пустое место. Я один-единственный раз попытался заговорить с ним, и он меня очень грубо оборвал. Знаешь, что он мне сказал? “На твоём месте я бы не тратил энергию на открывание рта. Береги её. Она тебе нужна”. Не был бы он такой старой галошей, я бы врезал ему по носу» (К. Кастанеда, из кн. 10, гл. 1, с. 55).
И даже близкие ученики нагваля при встречи с ним испытывают безумный страх:
«То же самое происходит и с Паблито, — сказал дон Хуан. — Ему становится плохо от одного взгляда на меня. Однажды он пришёл в отсутствии Хенаро. В доме был только я один, и когда Паблито увидел у двери моё сомбреро, то его тональ был настолько испуган, что он попросту наложил в штаны» (из кн. 4, ч. 2, гл. 5).
Простая женщина донья Соледад до того, как сама стала ведьмой, утверждает следующее:
«Его судьба — наводить ужас… Нагваль не человек. Нагваль — дьявол… От её слов меня бросило в дрожь. Я ощутил, как заколотилось сердце…» (из кн. 5, гл. 1, с. 330).
Ну, не могут по-настоящему, «внутренне» или «по характеру» «добрые» и «весёлые» люди вызывать ужас у остальных людей! Энергетика не такая.
Донья Соледад об индейских учителях: «Однажды Нагваль и Хенаро пришли в дом, когда я была одна. Я слышала их за дверью, словно крадущихся ягуаров. Я перекрестилась. Для меня они были демонами. Однако я вышла, чтобы посмотреть, что я могу сделать для них. Они были голодны, и я охотно приготовила им еду. У них были миски (из тыквы), и я налила им обоим супа. Нагваль, по-видимому, не был признателен за еду; он не хотел есть пищу, приготовленную такой слабой женщиной, и он взмахом руки сбросил миску со стола (на пол)…» (из кн. 5, гл. 2, с. 331.)