Православие и «Нагуализм»
Шрифт:
«Когда какой-нибудь страсти помысл нечаянно придёт в движение и начнёт жечь, тогда ведайте, что за нас взялся демон… Видя это ум, да прибегает к Господу, и восприяв шлем спасения, облекшись в броню правды, извлекши меч духовный, подняв щит веры и возревши на небо со слезами, воззовёт… Особенно же бдениями (т. е. непрестанным осознанием!) пусть сделает блестящим меч свой» (из наставленнй монаха Евагрия, Добротолюбие, т. 1).
«У обычного человека связующее звено с намерением практически мертво, и воины начинают с такого звена, которое является совершенно бесполезным из-за своей неспособности действовать самостоятельно. Для того чтобы оживить это звено, воину
«Везде потребно нам усердие и многое разжение души, ибо (без этого) невозможно Царствие (Божие) получить» (св. Иоанн Златоуст) [10] .
«Подлинный религиозный опыт не может быть безразличен к предметности своего содержания. Религиозный акт есть духовный акт: он хочет правды о Боге. Если он ещё не достоин её, то он есть воля к Предмету, жажда Его, порыв к Нему, неистощающееся активное усилие в борьбе за Него; если же он достиг этой правды о Боге, то он становится восприятием Предмета, Его переживанием. Его созерцанием, Его усвоением, радованием Ему, осуществлением Его гласа и ритма в жизни. В действительности же религиозный акт есть всегда и то, и другое одновременно.
10
«О тайных недугах души», архим. Лазарь, М-95 г., с. 153.
Без этой воли к Предмету, без этой сосредоточенности на нём религиозный акт бессмыслен; именно эта направленность духа к Богу, именно эта воля к Предмету отличает религию от бреда, сновидения, игры, сказки, мифа и суеверия» (И. А. Ильин, «Аксиомы религиозного опыта», т. 1).
«Воин должен культивировать чувство, что у него есть всё необходимое для этого экстравагантного путешествия, которым является его жизнь. В случае воина всё, что для этого нужно, — это быть живым. Жизнь — это маленькая прогулка, которую мы предпринимаем сейчас, жизнь сама по себе достаточна, сама себя объясняет и заполняет.
Понимая это, воин живёт соответственно. Поэтому можно смело сказать, что опыт всех опытов — это быть живым» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 132).
«Будем спасаться, братия, пока мы живы…» (из наставлений св. Феодора Студита, Добротолюбие, т. 4.)
«Воин не может быть ни беспомощным, ни испуганным ни при каких обстоятельствах. У воина есть время только для безупречности. Всё остальное истощает его силу. Безупречность восполняет её… Безупречность — это делать всё лучшее, что можешь во всём, во что ты вовлечён» (К. Кастанеда, из кн. 4, ч. 2, гл. 6, с. 199).
«Приготовься, как опытный боец, не колебаться, хотя бы внезапно увидел ты какое привидение, не смущаться, хотя бы обращён был на тебя меч, или пламенник устремлён был тебе в лицо, не падать духом, хотя бы представился тебе зрак (рожа) какой безобразный и коварный; но стой, исповедуя доброе исповедание, и смело взирай на врагов твоих.
Не желай видеть чувственно Ангелов, или Силы, или Христа, чтобы с ума не сойти, приняв волка за пастыря и поклонившись врагам — демонам» (св. Нил Синайский) (из сборника поучений Святых отцов и подвижников благочестия «Монашеское делание», составитель свящ. В. Емеличев, Свято-Данилов монастырь, М-91 г., с. 169).
«В жизни воина не может быть пустоты. Его жизнь заполнена до краёв. Всё заполнено до краёв, и всё равнозначно. Для него нет ни побед, ни поражений, ни пустоты.
«Нет в мире ничего более трудного, чем принять настроение воина. Бесполезно пребывать в печали и ныть, чувствуя себя вправе этим заниматься, и верить, что кто-то другой что-то делает с нами. Никто ничего не делает ни с кем, и менее всех — с воином» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 99).
«Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (послание апостола Павла к Ефесянам) (из сборника поучений Святых отцов и подвижников благочестия «Монашеское делание», составитель свящ. В. Емеличев, Свято-Данилов монастырь, М-91 г., с. 45).
«Единственно возможный для воина курс — это действовать неуклонно, не оставляя места для отступления. Он достаточно знает о пути воина, чтобы поступать должным образом, но его старые привычки и повседневная рутина жизни могут препятствовать ему на его пути»
«Если воин в чём-то добивается успеха, то этот успех должен приходить мягко, пусть даже с огромными усилиями, но без потрясений и навязчивых идей» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 116–117).
«Быть воином — это не значит просто желать им быть. Это, скорее, бесконечная битва, которая будет длиться до последнего момента. Никто не рождается воином, точно так же, как никто не рождается обычным человеком. Мы сами себя делаем тем или другим» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 134).
«Монах подобен воину, идущему на брань, который отовсюду ограждает тело своё полным вооружением, трезвится до самой победы, и безпокоится, чтобы вдруг не напал на него враг, и чтобы ему, если не примет предосторожностей, не попасться в плен. Подобно и монах, если, приводя себя в разслабление, обленится, то удобно уловляется врагом; потому что враг влагает в него нечистые помыслы, которые принимает он с радостию, — разумею же помыслы высокоумия и тщеславия, а также зависть и осуждение, чревоугодие и ненасытный сон, и сверх того доводит его до отчаяния. Если же монах всегда трезвится, то привлекает себе в помощь благодать Божию, научается Богом…» (из поучения св. Ефрема Сирианина, Добротолюбие, т. 2).
«Воин всё время собран и находится в состоянии полной готовности, у него внутри — словно сжатая пружина, и ум его всегда готов проявить максимум сообразительности, чтобы в мгновенном броске ухватить этот хвостик удачи» (К. Кастанеда, из кн. 3, гл. 18, с. 689).
«Основное различие между воином и обычным человеком заключается в том, что воин всё принимает как вызов, тогда как обычный человек принимает всё как благословение или проклятие» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 141.)
«Монах есть духовный воин, который, подобно воинам мира, должен облечься оружием для успешной победы над врагами… Брань Христовых воинов направлена против плоти, мира и диавола. На диавола Спаситель повелевает взять крест. Плоти повелевает противиться отвержением отца, матери, сына и дочери» (из кн. Прот. Сергия Четверикова, «Молдавский старец Паисий Величковский, его жизнь, учение и влияние на православное монашество»).
«Воин никогда не бывает осаждённым. Находиться в осаде означает, что имеешь какую-то личную собственность, которую могут подвергнуть осаде. У воина же ничего в мире нет, кроме его безупречности, а безупречности ничто угрожать не может. Однако в битве за собственную жизнь воин должен стратегически использовать все допустимые средства» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 205).