Православие и «Нагуализм»
Шрифт:
«Изменение фасадов жалости к себе означает только то, что маг переносит прежде важные составляющие на второй план. Жалость к самому себе по-прежнему остаётся чертой его характера, однако теперь она занимает место на заднем плане — подобно тому, как представления о надвигающейся смерти, о смирении или об ответственности за свои поступки когда-то тоже существовали на заднем плане и никак не использовались…» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 152.)
«Смирение перед всеми и, разумеется, смирение, связанное с борьбой за очищение от страстей. Не будем заниматься многими делами, ибо, к сожалению, в этом вопросе на нас оказали дурное влияние различные системы взглядов. Величайшее дело — приобрести смирение
«Действия людей не влияют на мага, потому что у него больше нет никаких ожиданий. Странный покой становится руководящей силой его жизни. Он воспринял одну из концепций жизни воина — отрешённость» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 193).
«Что есть кротость? Такое расположение духа, соединённое с осторожностью, чтобы никого не раздражать и ничем не раздражаться» («Христианский катехизис») (из сборника поучений Святых отцов и подвижников благочестия «Монашеское делание», составитель свящ. В. Емеличев, Свято-Данилов монастырь, М-91 г., с. 116).
В самом деле, «покорность» требует «настройки». А, настроившись, из неё очень легко «выбиться», выбиться привычными реакциями мелкой раздражительности, обиды, гнева, прочими «сопротивлениями», несогласием, противоречием — в общем, своим «Эго».
С другой стороны, точный тюнинг обеспечивает на определённое время исчезновение всего отрицательного в самом себе «совсем», что становится почти «нирваной», «кайфом»…
«Даже звери — и те уступают силе смирения. Случается порою, на дороге толпою нападут псы на идущаго странника и готовы растерзать; но если он сядет на землю или ляжет, — враз умолкнут и отойдут никак не вредивши. Сопротивление же им вызывает ожесточение. А бесов смирение опаляет, как пламень огненный; бегут спешно оттуда, где увидят смиренное действие» (из кн. схимонаха Илариона, «На горах Кавказа»).
Настоящий маг «берёт свою судьбу, какой бы она ни была, и принимает её в абсолютном смирении. Он в смирении принимает себя таким, каков он есть, но не как повод для сожаления, а как живой вызов» (К. Кастанеда, из кн. 4, ч. 1 гл. 1, с. 24).
«Отбрасывать всё лишнее… Маг ничего не усложняет. Он нацелен на то, чтобы быть простым» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 207).
«Ходи пред Богом в простоте, а не в мудровании ума. За простотою следует вера: а за утончённостью и изворотливостью мудрование — самомнение; за самомнением же — удаление от Бога» (св. Исаак Сирин) (из сборника поучений Святых отцов и подвижников благочестия «Монашеское делание», составитель свящ. В. Емеличев, Свято-Данилов монастырь, М-91 г., с. 135).
«Смирение — жизнь небесная на земле…
Смирение не видит себя смиренным. Напротив того оно видит в себе множество гордости. Оно заботится о том, чтоб отыскать все её ветви; отыскивая их, усматривает, что и ещё надо искать очень много» (из наставлений Антония Великого, Добротолюбие, т. 1).
От автора:
Собственно, «нащупать» «эзотерику» покорности в своём личном опыте — это прогресс, искусство, а уж пребывать в этой позиции подолгу — великое мистическое достижение! А трудность этого — сродни колеблющемуся маятнику; он всегда в движении и в серединной точке — точке абсолютного покоя — бывает лишь неуловимо-мгновенно-преходяще. Так и сознание (всё та же точка сборки). Оно всегда «колеблется» и непрестанно пребывает в мелких дробных сдвигах.
Различная «фиксация» сознания ведёт к смирению; ведёт по-разному и разными путями…
Маг, «зная о непостижимой тайне окружающего мира и о своём долге пытаться раскрыть её, занимает своё законное место среди тайн и сам себя рассматривает как одну из них. Следовательно, воин не знает конца тайны бытия, будь то тайна бытия камешка, муравья или его самого. В этом заключается смирение воина.
«Смирение есть некая таинственная сила, которую, по совершении всего жития, восприемлют совершенные Святые. Сила сия не иначе как только одним совершенным в добродетели даётся силою благодати, потому что добродетель сия заключает в себе всё» (из поучения св. Исаака Сирианина, Добротолюбие, т. 2).
Маги «готовятся к обретению полноты осознания. Абсолютное осознание достижимо только после того, как уничтожено чувство собственной важности. Лишь став ничем, воин становится всем» (К. Кастанеда, из кн. 7, гл. 8, с. 371).
«Гордость — это основной узел, который связывает все грехи пороки и страсти, а смирение — меч острый, который их рассекает. Нам гордится нечем. Тело и все способности дал нам Господь и всё это не наше, а Господне. Наше у нас — лишь пороки и страсти, но гордиться ими неразумно. Гордым свойственно раздражаться, ругаться, спорить, обижаться…
Только смирением можно прийти в себя и спастись. Только смирение спасает» (из советов прп. Анатолия младшего Оптинского, по кн. «Православные старцы 20 века»).
«…Чувство собственной важности является не только главнейшим и опаснейшим врагом мага, но и роковым барьером для всего человечества.
Дон Хуан считал, именно на удовлетворение чувства собственной важности уходит подавляющая часть нашей энергии. С особой очевидностью это проявляется в нашей постоянной обеспокоенности тем, как нас воспримут, как нам себя подать, какое впечатление мы производим. Нас всегда чрезвычайно сильно волнует, понравимся ли мы окружающим, признают ли нас и будут ли нами восхищаться. Если бы нам удалось хотя бы частично избавиться от чувства собственной важности, с нами произошли бы два необычайных события. Первое — высвободилась бы энергия, которой питается наша иллюзия собственного величия. Второе — появилась бы свободная энергия, достаточная для проникновения в сферу второго внимания, что позволило бы нам хотя бы мельком взглянуть на истинное величие вселенной» (К. Кастанеда, из кн. 9, гл. 3, с. 60–61).
«Чувство собственной важности делает человека безнадёжным: тяжелым, неуклюжим и пустым. Быть воином означает быть лёгким и текучим» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 35).
«Смирение обладает великой силой. От смирения диавол рассыпается в прах. Оно — самый сильный шоковый удар по диаволу. Там, где есть смирение, диаволу не находится места. А если нет места диаволу, следовательно, нет и искушений» (из наставлений Антония Великого, Добротолюбие, т. 1).
«Пока человек чувствует, что наиболее важное и значительное явление в мире — это его персона, он никогда не сможет по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь, он не видит в нём ничего, кроме самого себя» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 83).
«И точно, все хотящие быть принятыми в первый чин, не иначе могут этого достигнуть, как смирением; так как в начале то, что свергло с неба, было движение гордости. Итак, если не будет в человеке крайняго смирения, смирения всем сердцем, всем умом, всем духом, всею душею и телом, — то он царствия Божия не наследит…
Пребудьте во всяком смирении и терпении, да прейдут от вас страсти…
Смирение принесёт тебе отпущение грехов. Смирение же состоит в том, чтоб человек считал себя грешником и думал, что он ничего добраго не делает пред Богом; чтоб прилежал молчанию и себя вменял ни во что; чтоб не упорствовал ни пред кем, настаивая на своем слове; чтоб отлагал свою волю, лице опускал долу, смерть имел пред очами, остерегался лжи, пустых не произносил слов, настоятелю не возражал, терпеливо сносил обиды и нудил себя благодушно переносить всякия притрудности и прискорбности. Постарайся, брат, соблюдать сии правила, чтоб не была безплодною жизнь твоя» (из наставлений Антония Великого, Добротолюбие, т. 1).