Правовые режимы: актуальные общетеоретические и конституционно-правовые проблемы

Малько А.

Социокультурной причиной, препятствующей легитимности отмены смертной казни в России на протяжении почти всего прошлого века, было общественное мнение, в целом позитивно принимающее смертную казнь. В 90-е гг. прошлого века благодаря влиянию средств массовой информации, деятельности политиков, внутренней и внешней конъюнктуре общественное мнение стало склоняться в противоположную сторону. Смертная казнь к моменту ее отмены стала восприниматься значительной частью россиян как фактор, противоречащий гуманистическим ценностям, не выполняющий в оправдывающей себя мере функцию профилактики правонарушений, подрывающий авторитет государства, препятствующий его развитию в направлении правового государства, демократизации и гуманизации. Отмеченная тенденция неприятия российскими гражданами смертной казни сохраняется и в настоящее время. Так, если обратиться к данным Фонда общественного мнения (ФОМ), то россияне с каждым годом все больше склоняются к недопустимости смертной казни в России: в 2001 г. допустимой смертную казнь считали 80 %, недопустимой – 16 % россиян, в 2006 г. – 74 % и 15 % соответственно, а в 2015 г. – 60 % и 22 % соответственно 188 . Вместе с тем в последнее время в средствах массовой информации все чаще появляются обращения авторитетных общественных и политических деятелей с инициативой о введении в действие смертной казни в России (об этом мы поговорим отдельно) 189 .

Несмотря на это, как нам представляется, общественное мнение не могло радикально поменяться за столь короткий промежуток времени. Значит, на данный момент отсутствуют веские основания говорить о том, что смертная казнь в России вновь будет практиковаться в ближайшее время.

188

Меняется ли отношение россиян к смертной казни?: опрос ФОМ. – URL:(дата обращения: 05.09.2015).

189

См.: Корченкова Н., Лабузная В. Александр Бастрыкин высказался за возвращение смертной казни // Газета «Коммерсантъ». – URL:1303315832.html (дата обращения: 15.09.2015); Кадыров: РФ не стоит слушать Запад, вводя смертную казнь за терроризм // РИА Новости. – URL:20151016/1303315832.html (дата обращения: 15.09.2015).

Пример со смертной казнью весьма важен, так как отношение в обществе к смертной казни является во многом отправной точкой для оценки тяжести правонарушений. Поэтому исследование динамики условий и причин легитимации смертной казни всегда, на наш взгляд, будет актуальным.

Более глубокий анализ легитимности права обусловлен комплексным анализом соответствующего правового режима. В самом распространенном классическом варианте трактовки под правовым режимом понимается «особый порядок правового регулирования конкретной области общественных отношений, состоящий из совокупности юридических средств и отличающийся определенным сочетанием» 190 .

190

Косак А. В., Малько А. В. Указ. соч. С. 8.

По нашему мнению, легитимность права зависит от правового режима, сложившегося при регламентации той или иной сферы общественных отношений. Такой вывод следует из микро-, макро- и мегауровневого иерархического междисциплинарного методологического подхода к моделированию правового режима. Поскольку право рассматривается как часть системы правового режима, то в данном случае оно будет находиться на макроуровне, а правовой режим – на мегауровне, его конкретные правоприменительные проекции (например относительно смертной казни) – на микроуровне; тогда условия легитимности права будут определяться в зависимости от условий легитимности правового режима и зависеть от бифуркационно-флуктуационных явлений, обусловленных логикой микро-, макро- и мегауровневого функционирования синергетических систем 191 . Исследование бифуркационно-флуктуационных закономерностей – это задача и предмет отдельной фундаментальной работы. Однако и на самом первоначальном этапе микро-, макро- и мегауровневого моделирования правового режима справедливо отметить, что если нормы права, а также средства и методы правового регулирования учитывают интересы субъектов права и удовлетворяют их потребностям, то такое право справедливо считать легитимным.

191

См.: Буданов В. Г. Методология и принципы синергетики // Філософія освіти. 2006. № 1. С. 143–172.

Подход, когда легитимность и легальность рассматриваются в контексте однородного правового режима, позволяет, на наш взгляд, корректно исследовать возможность существования разных вариантов их сочетания.

В работе А. А. Дуденковой правовая коллизия иллюстрируется примером, который интересен для нас с точки зрения особенностей взаимодействия легальности и легитимности. А. А. Дуденкова отмечает: «В истории неоднократно присутствовали случаи, когда власть, ее постановления, распоряжения и т. д., по сути, были легальными, т. е. формально соответствующими установленным законам, и вместе с тем – нелегитимными (к примеру, в результате государственного переворота провозглашаются новые законы и порядки). Так, формально действия представителей новой власти могут приобретать, вследствие революционных переворотов, легальность, но сама эта легальность, как и ее источник, могут быть нелегитимными, т. е. незаконными в некотором более глубоком и неформальном смысле» 192 . При этом легальность, по мнению ученой, – «это законное право на управление общественными процессами, регламентацию и контроль за разворачивающимися в обществе общественными отношениями, а легитимность – это законность форм и методов осуществления государственной власти, правомерности проводимой политики государства» 193 .

192

Дуденкова А. А. Легитимность российской правовой политики: дис. … канд. юрид. наук. Ростов-н/Д, 2008. С. 7.

193

Дуденкова А. А. Указ. соч.

Обращаясь к примеру А. А. Дуденковой, мы считаем принципиально необходимым отдельный анализ правового режима, сложившегося в результате государственного переворота. Это позволит, на наш взгляд, говорить о легальности и легитимности, избегая некоторых коллизионных трактовок.

В целом мы согласны с тем, что в исследуемом правовом режиме возможна ситуация, когда право является легальным, но одновременно это же право может быть нелегитимным. Это возможно, на наш взгляд, в том случае, когда способы и методы осуществления правового регулирования не соответствуют его естественным принципам и идеям (например демократизму), противоречат интересам народа (субъект права). Причем отмеченные способы и методы рассматриваются в рамках однородного правового режима, о чем будет сказано отдельно. Например, А. В. Безруков, ссылаясь на ст. 94 Конституции Российской Федерации, отмечает, что формой государства является представительная, т. е. опосредованная выборами, парламентская демократия, в условиях которой формирование политической воли народа возлагается на народное представительство, самостоятельно принимающее наиболее ответственные решения. В связи с этим он считает, что представительная функция приоритетна, поскольку: во-первых, реализуется как через законодательную сферу, так и посредством иных сторон деятельности парламента; во-вторых, представительские полномочия заставляют рассматривать активность парламента как способ реализации коллективного права народа на власть (ст. 3 Конституции Российской Федерации); в-третьих, представительство реализуется в весьма усложненной законодательной процедуре, которая нацелена на выработку компромиссного решения и обусловлена снятием социального напряжения и легитимацией государственного аппарата;

в-четвертых, представительство (как центральная функция парламента) должно быть обеспечено в повседневной деятельности последнего и выражать интересы большинства в обществе, а не только самого парламентского большинства 194 .

194

Безруков А. В. Парламентское право и парламентские процедуры в России: учеб. пособие. М.: Юстицинформ, 2015.

Получается, что в условиях одного правового режима право может быть легальным и нелегитимным. Также, по нашему мнению, может сложиться и обратная ситуация, когда право легитимно, но и не легально. Например, Г. М. Вельяминов в своей работе отмечает нелегальность процедуры выхода Крыма из состава Украины и присоединения его к Российской Федерации. Он пишет, что проведенная процедура противоречит законодательству Украины, так как отделение Крыма от Украины неизбежно означает изменение ее территории, а это – «нарушение» ст. 73 Конституции Украины, которая гласит, что «исключительно всеукраинским референдумом решаются вопросы об изменении территории Украины» 195 .

195

Вельяминов Г. М. Международное право: опыты. М.: Статут, 2015.

С другой стороны, ученый указывает на легитимность описываемых в Крыму событий, мотивируя это, во-первых, результатами референдума, которые «оказались исключительно и предвидимо "пророссийскими"». Наветы о якобы голосовании «под дулами автоматов» совершенно бездоказательны. Неизвестно ни одного достоверного факта какого-либо давления, тем более силой оружия, на людей, пришедших на референдум (что, кстати, подтверждают и многочисленные наблюдатели) 196 . Во-вторых, Г. М. Вельяминов говорит, что в соответствии с международными нормами народ Крыма имел право на проведение референдума и на последующее отделение от Украины и вхождение в состав Российской Федерации. Эту позицию он обосновывает, ссылаясь на Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Пакт о гражданских и политических правах, в которых прямо записано: «Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие». А также: «Никакое ограничение или умаление каких бы то ни было основных прав человека, признаваемых или существующих в каком-либо участвующем в настоящем Пакте государстве в силу закона, конвенций, правил или обычаев, не допускается под тем предлогом, что в настоящем пакте не признаются такие права или что в нем они признаются в меньшем объеме» (ст. 5).

196

Там же.

Стоит отметить, что если право в определенной сфере жизни общества нелегитимно, то правовой режим данной сферы не может быть благоприятным, так как он не реализует разнообразные потребности субъектов права в обозначенной сфере общественных отношений. Напомним, что под благоприятным правовым режимом понимают режим, при котором содержание нормативного регулирования адекватно выражает потребности субъектов права и правовые процедуры их удовлетворения 197 . Исходя из этого представляется, что одной из основных задач правового режима должно быть установление легального и одновременно легитимного права; тогда это будет способствовать установлению благоприятного правового режима.

197

Панченко В. Ю., Пикулева И. В. Региональный правовой режим оказания бесплатной юридической помощи // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 10. C. 160–162.

Рассматривая легальность и легитимность, мы предлагаем вернуться к работе А. А. Дуденковой, где правовая коллизия иллюстрируется примером, который интересен для нас выраженностью политического фактора легитимации, т. е. государственным переворотом. Он становится все более и более ведущим при рассмотрении многих процессов легитимности и легитимации правовых явлений на постсоветском пространстве, в частности – недавних изменений в украинской государственности.

В своем примере А. А. Дуденкова усматривает коллизию, которая выражается в одновременном существовании легальности и нелегитимности. По нашему мнению, данный пример является веским основанием необходимости рассмотрения определенного методологического подхода, который состоит в строгом соответствии исследования легитимации, легальности, легитимности однородному для них правовому режиму. Мы считаем некорректной трактовку А. А. Дуденковой правовой коллизии, так как в данном случае следует отдельно рассматривать события, произошедшие до государственного переворота в одном правовом режиме, и отдельно – события, произошедшие после государственного переворота, уже в другом правовом режиме. Можно было бы вести рассуждения и в рамках одного правового режима, однако он нуждался бы в отдельном обосновании отражающих его сущностных свойств – того общего, что характерно и для правового режима, существовавшего до госпереворота, и для правового режима, установившегося после госпереворота. Иными словами, в соответствии с предлагаемым нами методологическим подходом описанная А. А. Дуденковой коллизия является следствием неправильно выбранных отправных посылов рассуждений. Соответствующие уточнения заключаются в том, что легальность и легитимность должны рассматриваться в одной плоскости смыслов и в одном правовом режиме. То есть в ее примере целесообразно было бы вести анализ легальности и легитимности либо до государственного переворота, либо после переворота, либо предварительно уделить отдельное внимание обоснованию третьего правового режима, т. е. описанию синтетической модели правовой реальности. Неприемлемо то, что легитимность исследуется А. А. Дуденковой «в некотором более глубоком и неформальном смысле» 198 , чем легальность, так как их должен объединять однородный правовой режим.

198

Дуденкова А. А. Указ. соч. С. 7.

С учетом обозначенных требований к анализу он должен осуществляться в контексте изучения и сопоставления правовых режимов до и после госпереворота. В частности, очевидна необходимость исследовательского внимания к тому, легален ли новый правовой режим по сравнению со старым, к динамике отношения народа к новому правовому режиму и т. д. То есть нужно определить прежде всего то, как госпереворот повлиял на легитимность права и правового режима. При этом процесс определения обусловлен применением уровневой, разноэтапной модели описания правового режима государства, когда временное разделение детерминирует относительно автономный анализ легитимности и легитимации в докризисный и послекризисный периоды (имеется в виду кризис, детерминированный госпереворотом). Относительно автономный анализ желательно дополнять глобальным рассмотрением правового режима в разных временных пластах, в аспекте различных ракурсов целостного исследования правовых явлений.