Праздничная культура Вологодского края
Шрифт:
В д. Горка (Тарн.) игрок, которому положили кольцо, выходил после слов: «Колечко, колечко, выйди на три словечка!»- и целовался с водящим. Затем водящий садился среди играющих, а вызванный игрок шел опускать кольцо. Кольцо клади в руки лицу противоположного пола, но не тому, кого только-что вызывали.
В д. Емельяновская тот, кто не сумел задержать своего соседа, отдавал фант. После того, как фанты были собраны со всех, их разыгрывали (заставляли спеть, сплясать, пропрыгать на одной ноге, залезть под стол и т. п.). в д. Слуда (Тарн.) такого игрока наказывали сразу.
В 50-60-6 годы возникли новые варианты этой игры. Например, в дд. Сысоево и Бор водящий с двумя кольцами в руках ходил по кругу и незаметно опускал их в руки сидящим, одно кольцо — парню, другое — девушке. Потом он отходил на середину и говорил:
ШУТКИ, ЗАБАВЫ, ЭТИКЕТ ПРИ ПЛЯСКЕ
Отметим, что все игры, о которых шла речь выше, вместе с протяжными («долгими») песнями начали исчезать уже в середине XIX века. К 40-м годам нашего века сохранились немногие из них: «Со вьюном», «Капуску завивать», «Пшону сеять», «Розочка алая» и нек. др. Их заменили кадриль и ланчик, исполняемые под частушки-импровизации, которые в старину распевались, по-видимому, только в особых обрядовых ситуациях — ряжеными, членами свадебных «дружин» (например, при высмеивании дружками невесты дружек жениха в наоборот) и т. п. Их нарочитая грубоватость, имевшая в обряде особый смысл, в игре приобрела характер абсолюта, стада разновидностью несколько вульгарной игровой шутливости.
Борьба между старым и новым танцевальным и песенным стилем продолжалась в некоторых местах еще в конце прошлого века. Вот как описывает это И.Я.Львов: «Первые частушки появились в этой местности (на Сев. Двине, по границе с Архангельской губ.) в середине 70-х годов прошлого века. Затем их стали распевать на игрищах при «походеньках», т. е. хождении девушек с парнями парами по комнате… Со временем походеньки усложнились и теперь (в 1890 г.) смахивают уже на некоторые фигуры кадрили. Походеньки заменяют танцы, плясать молодежь еще не отваживается».
Характерно, что на рубеже веков даже типично хороводные игры превращались в обычные пляски. Это отмечалось, например, М.Б.Едемским. «Игра «во лузях» — ничто иное, как пляска, при которой из стоящих друг против друга шеренг молодцев и девиц поочередно выходят парочки и под песню «Во лузях», став друг против друга, притоптывают и выставляются то одним, то другим боком вперед со взглядом, обращенным все время на партнера («косятся»), а затем сходятся и вертятся в одну и в другую сторону, ухватываясь попеременно то правыми, то левыми локтями».
В некоторых местах отношение к пляскам старшего поколения было подчеркнуто отрицательным. Резкие, динамичные движения и повороты участников пляски, верчение, притопы и т. п. в сравнении с плавными и медленными движениями старинных «кружков» и «городков» воспринимались как греховные и непристойные. Примерно такое же отношение было и к новейшим игровым припевкам: «Вот заладили Яшку да Яшку», — ворчали старушки во время святочных плясок в Сольвычегодском уезде, имея в виду вошедшую в моду в конце 90-х годов плясовую песню. Особенно отрицательным могло быть отношение к нововведениям в старообрядческих деревнях. В ряде мест девушкам, а иногда и женщинам, плясать запрещалось вообще (д. Вострое) или нельзя было плясать поодиночке (д. Наумовская).
Тем же объясняется и особое отношение и внимание к тому, как держится молодежь во время пляски. В этот ответственный момент зачастую определялась репутация молодых людей, причем важную роль здесь играли старые женщины. Очень выразительную картину молодежной «игры» оставил, например, крестьянин из д. Ягрыш. «Меня всегда поражало то, как держала себя девушка, когда ей надо было ходить; она как будто плывет: сарафан не шелохнется, голову держит прямо, несколько свысока; по сторонам не смотрит, она знает, что в это время за ней наблюдают обсотни любопытных глаз… Парни также играют чинно. Разве иной только позволит себе притопнуть ногой в такт песне». Такая сдержанность в пляске сохранялась и в 10-20-e годы нашего века. Так, в д. Антипинская девушки в пляске даже «не трепенуцца». Если кто-нибудь ногой топнул, «бабы осудят, это уже не девка». Неприязненное отношение старшего поколения к танцу «с притопом» объясняется, видимо, тем, что это один из самых старых танцев, известных народам Русского
Набор плясок по районам мог быть очень разным, хотя встречаются и почти общераспространенные («Груня», «парочки», «в трояка», «восьмерка», «шестерка», «русский»). В западных районах самой популярной пляской был «ланчик», часто встречается «метелица»', «березка». Некоторые разновидности плясок названы по месту происхождения, то есть «арханоцька» (так как считалось, что она занесена из Архангельской губ. в Велико-Устюгский район), «верховазьский» (так как в Верховажье эта пляска считалась местной) и т. д. В восточных районах очень популярными были пляски «с оттопом», иногда при этом партнеры стояли спиной друг к другу, повернув головы «вис а вис» («косились»). Некоторые разновидности плясок, несмотря на общераспространенность, могли приобретать местные формы, существенно отличающие их от известных повсеместно вариантов, как это, например, произошло с «почетным чижиком» в Кич-Городецком р-не. Встречаются я локальные, малоизвестные виды пляски. Например, в д. Михайловская плясали «на мутовку»: парень двигался по кругу, отплясывая «русского» и держась лицом к девушке, которая «за ним крутицца».
Пляску часто начинали две девушки, которые некоторое время «захаживали» друг перед другом, а затем шли приглашать парней «водить ланца» (д. Ромашево Кирил.). Сама церемония приглашения в пляску была не менее изысканной и сложной, чем приглашения в хоровод. Здесь также использовались все средства — от кивков и поворотов головы, помахивания платком, притоптывания ногой, хлопания по плечу или колену, до более-менее устоявшихся словесных формул.
Иногда приглашение в пляску, например, в кадриль, напоминало игру в «солдатский набор». Например, в д. Холшевиково две девушки тайком, назначали парней своим подругам (чаще по их желанию), затем парни плясали в кругу поодиночке. Отплясав, каждый подходил к одной из девушек и протягивал ей руку. Если он подошел к той девушке, которая его выбрала, то она тоже подавала ему руку («здоровалась» с ним) и сажала его рядом. Если же парень ошибался, девушка говорила: «Не мой». Тогда он снова плясал и подходил к следующей девушке, и так пока не находил назначенную ему. Когда вое разбивались по парам, шли плясать кадриль. Затем вся процедура повторялась, только на этот раз угадывали девушки.
В некоторых местах существовали и формулы или знаки отказа, хотя чаще всего отказываться от участия в пляске, особенно девушкам, было не принято.
Пляска была хорошим способом демонстрации молодецкой удали и девичей грациозности. Недаром в некоторых местах Кич-Городецкого р-на существовало до 12-ти «колен» «русского» и чем больше «колен» могли продемонстрировать участники пляски («продробитъ»), тем большее уважение вызывали они у присутствующих. В таких деревнях парни часто устраивали соревнование: кто больше спляшет «колен», чьи «коленца» сложнее или смешнее. То есть пляска превращалась в своеобразную игру.