Праздник под угрозой

Хай Алекс

После того как все убедились, что залы сверкают, Анна Николаевна дала команду всем переодеваться. Мы с Лёней поднялись в мою комнату, где уже были подготовлены костюмы. Маскарадные, чтоб меня.

Лёня с любопытством рассматривал свой костюм. Бархатный камзол глубокого синего цвета с золотыми вышивками, белоснежный кружевное жабо и обязательный парик с пудрой — всё это, по задумке, должно было придать ему вид настоящего придворного кавалера.

— Алексей, ты только посмотри на этот парик! — засмеялся он, примеряя

его. — Я выгляжу, как человек, готовый написать сонет о лунном свете.

— Лучше тебе не пудрить его слишком сильно, — поддразнил я, помогая ему надеть камзол. — А то дамы расчихаются.

— Полагаю, уж дамы-то к пудре привычны…

Мой собственный костюм был не менее роскошным. Тёмно-зелёный камзол с серебристыми узорами, широкий пояс и белые чулки завершали образ. Парик, конечно, был откровенно нелепым. Белый, с завитушками… Бррр!

— Алексей, тебе только веера не хватает! — сыпал соль на рану Уваров, ухмыляясь на меня из отражения зеркала. — Немного подкрасить, еще попудрить, мушку над губой поставить — и будем, чтоб нас, как две девицы на выданье.

Я его веселья не разделял. И так терпеть не мог балы, а тут еще и эта «метаморфоза», будь она проклята. Хорошо хоть, что фотографов сегодня не будет — хотя бы снимки не попадут в газеты.

— Так, чтобы пережить это унижение, мне нужна еще чашка кофе, — вздохнул я. — Идем, пока есть время. Скоро начнут съезжаться гости.

* * *

Насладиться напитком я не успел.

— Первые гости! — объявила Аграфена. — Юсуповы!

— Слава богу. — Я залпом допил свой кофе и поднялся, чтобы встретить друзей по всем правилам.

Суета в доме достигла своего апогея. Лакей, одетый в униформу с золотыми нашивками, распахнул дверь автомобиля, и первым выбрался князь Феликс Феликсович. Его высокий и статный силуэт выглядел ещё внушительнее в наряде эпохи Елизаветы Петровны: золотистая парча камзола искрилась в свете факелов, вышивка изящно подчёркивала строгость линий костюма. Его белоснежный парик с мягкими завитками был идеален.

— Да уж, с душой подошли, — проговорил Виктор.

— Юсуповы никогда не упустят возможности блеснуть нарядом, — улыбнулась матушка.

Следом появилась княгиня Лионелла Андреевна в голубом платье с серебряной вышивкой. На плечах красовалась бархатная накидка, на голове — венец из бриллиантов, а на шее блестело ожерелье из сапфиров.

Последней вышла Ида. Её наряд, выполненный в нежных тонах розового золота, был украшен кружевами и жемчугами, которые мягко поблёскивали при каждом её движении. Длинные локоны были убраны в высокую причёску, закреплённую гребнем из перламутра. Её лицо сияло, а глаза блестели от возбуждения и предвкушения.

Я стоял рядом с отцом, матерью и Виктором, приветствуя их с широкой улыбкой.

— Ваши сиятельства,

наконец-то! — сказал отец, слегка поклонившись, его голос звучал тепло и искренне. — Благодарим за вашу помощь. Без вас наш вечер не был бы таким, каким мы его задумали.

— Не стоит благодарностей, — ответил Феликс Феликсович, пожимая руку отцу. — Мы лишь сделали то, что было в наших силах.

— Анна Николаевна, ваш дом — это настоящая сказка, — сказала княгиня Лионелла, оглядев украшенный зал. — Такие тонкие детали! Эти свечи, зеркала, эти гобелены — всё выглядит так, словно мы перенеслись на пару веков назад.

Ида посмотрела на меня, и в ее глазах заплясали черти.

— Алексей Иоаннович, вы прекрасно смотритесь в этом наряде, — сказала она, едва сдерживаясь от хохота. Её глаза задержались на моём камзоле и парике. — Я бы хотела запечатлеть этот момент в вечности.

С этими словами она вытащила из складок необъятной юбки телефон-раскладушку последней модели с камерой и… мне в лицо ударила вспышка.

— Снято! — она ловко захлопнула телефон перед моим носом и рассмеялась.

— Удали, — прошипел я.

— Ну уж нет! Буду любоваться каждый вечер перед сном.

Иногда она бывала невыносима. Но это тоже мне нравилось. И все же от компромата хотелось избавиться. Я протянул к ней руку, но девушка ловко выскользнула из захвата и, смеясь, умчалась в другой зал.

— Князь Рюмин с супругой! — объявил дворецкий.

Я оглянулся на Иду. Девица подразнила меня телефоном и скрылась вместе с родителями в соседнем зале. А мне предстояло приветствовать секретаря Совета регентов.

И многих, многих других.

Автомобили останавливались один за другим. Прибыли Рюмины, Черкасов, князья Голицины, Мещерские, Гагарины. Лакеи спешили к дверям автомобилей, помогая гостям выйти, а затем провожали их к залам.

Каждого гостя наша семья встречала с тёплой улыбкой. Многие восхищённо смотрели на убранство дома, отмечая внимание к деталям. Воздух наполнялся смесью веселья и благоговения перед атмосферой вечера.

— Это действительно впечатляет, Алексей Иоаннович, — сказал князь Львов, обращаясь ко мне. — Такое ощущение, что сам дух императрицы Елизаветы посетил нас сегодня.

— Благодарю, ваше сиятельство, — ответил я, гордясь работой матушки.

Потом приехали Цициановы, Одоевские, Волконские, графы Безбородко, Салтыковы, Зубовы, Румянцевы, Ламздофы, Брюсы и другие. В какой-то момент у меня зарябило в глазах от разноцветных костюмов.

Когда гости заполнили залы, оркестр заиграл увертюру. Лакеи, одетые в белоснежные рубашки и камзолы, начали разносить шампанское и лёгкие закуски. Гости кружились по залам, ведя светские беседы, смех и звон бокалов наполняли пространство. Но все ждали появления императора и императрицы — танцы должны были начаться только с их появлением.