Предания старины глубокой
Шрифт:
После установления советской власти пожилой Башир-бек вернулся в свое родовое поместье Бухцанаки, летом туда же возвращались из Баку и Тбилиси все Сурхайхановы, и их приезд становился праздником для всех близлежащих сел, к ним приходили гости со всего округа, и конечно, из Кумуха. Вечерами братья Сурхайхановы устраивали настоящие концерты и до полуночи звуки музыки заполняли близлежащие горы и долины.
После установления советской власти на Кавказе их ювелирные мастерские и магазины были конфискованы, прикутанные земли отобраны, и они сами продали почти все земельные угодья и в горах. Все шесть семей жили в Бухцанаки, не вмешиваясь ни во что и не мешая никому. Во время революции даже Саид Габиев, скрываясь от преследования, часто гостил у них. Приходили к ним чекисты, требуя денег и золото для нужд новой власти, Сурхайхановы не скупились и отдавали все, что могли.
19
Затем чекисты вывели мужчин, на Махмуд-бека надели кандалы, поскольку он оказал им сопротивление, вывели всех женщин и детей, погнали весь домашний скот и направились в Кумух. К шести часам утра они дошли до Кумуха. Несмотря на ранний час, все кумухцы вышли им навстречу, поили их горячим калмыцким чаем. При виде дрожащих от холода женщин и детей, снимали с себя теплые тулупы и кидали на их плечи. Имрам-бек шел с трудом, хромая на одну ногу – его серебряный посох отобрали чекисты, тут нашелся кто-то из толпы и протянул ему свой посох.
В Кумухе всех арестованных заперли в крепости. Весть об аресте потомков Сурхайхана облетела округ, и в Кумух стал стекаться народ из окрестных сел. Власти, боясь народного волнения, уже рано утром следующего дня арестованных этапировали в Темир-хан-Шуру. Вопреки крикам и угрозам конвоиров, все кумухцы шли за ними, пока на Красном мосту конвоиры не преградили им дорогу.
К вечеру дошли до Цудахара, где они встретили большое количество возмущенного народа. Уважаемые во всем Дагестане тухумы: Ника-кади, Асланкади и Каракади заявили, что Сурхайхановых не пустят дальше, и они останутся в Цудахаре. Наконец конвоирам удалось-таки договориться с джамаатом Цудахара: оставить арестованных на ночь, причем отпустить их к ним по домам. По настоянию цудахарцев были сняты кандалы с Махмуд-бека, ибо у него ноги уже были окровавлены. Наутро цудахарцы приготовили для арестованных подводы и настояли, чтобы женщин и детей посадили на них, конвоиры приняли и это условие, ибо цудахарцы могли их вовсе не выпустить из села. Десятилетний сын Махмуд-бека, Мухтар сошел с арбы и пошел рядом со своим отцом. Когда этапированные подходили к Леваши, тамошние жители встретили их с горячей едой. В этом селе был похоронен отец Шахимардан-бека, Аслан-бека и Кузи-бике – Патаали, погибший во время бунта 1877 года. В Левашах в свое время было Мехтулинское ханство, а Мехтули-Магди был лакцем из Кази-Кумуха. Левашинцы тоже не пустили арестованных дальше, взяли их детей на руки и вместе с их матерями повели по домам. Конвоиры вынуждены были вновь отпустить и мужчин. Утром левашинцы раздали всем арестованным свертки с едой, пошли провожать их до Урма, причем все мужчины-левашинцы громко исполняли походную песню про храбрых Сурхайхановых.
Урминцы тоже стали требовать, чтобы арестанты остались на ночь у них, сообщили, что им навстречу идет генерал Гамид Далгат с отрядом и что Имрам-бек приходится ему родственником. Оказывается, отец Гамида и Магомеда Далгат воевал в русско-японской войне вместе с Имрам-беком, они так крепко сдружились, что после войны Далгат захотел породниться с Имрам-беком и приехал в Бухцанаки просить выдать за своего сына дочь Имрам-бека – Нана-халун. Сурхайхановы дали согласие, и они породнились. Урминцы тоже забрали арестантов на ночь по домам, а утром пошли все их провожать. Когда они подходили к Мусалав-аулу, конвоиры узнали, что действительно к ним навстречу идет Гамид Далгат со свитой. Это известие так подействовало на конвоиров, что старший из них даже слез с лошади и стал предлагать ее Имрам-беку. Но гордый Имрам-бек отказался от лошади и продолжил путь пешком. В Мусалав-ауле Гамид Далгат дал Имрам-беку лошадь, и они вместе отправились в Буйнакск. В течение семи дней в Буйнакске рассматривался
Понятно, жизнь Сурхайхановых здесь была не из легких. К примеру, когда Сурхайхановы стали устраивать своих детей в школы, меняли им фамилии, но через несколько месяцев их исключали, узнав, что они потомки Сурхайханов. Так их детям приходилось постоянно переходить из одной школы в другую.
Сын Махмуд-бека Мухтар Зубаиров, профессор Дагсельхозинститута, еще при жизни в 1980-е годы вспоминал, как заместитель председателя Буйнакского горисполкома, Чанхиев, кстати дядя писательницы Мариям Ибрагимовой, в 1931 году помог ему с учебой на сельхозрабфаке. Учился Мухтар отлично, был общественником, его приняли в комсомол. Но в конце учебы, в 1934 году, получился конфликт с секретарем горкома комсомола Магомедовым, который захотел жениться на сестре Мухтара Тугай-ханум, которая в тот момент была засватана за своего родственника Эльдара Сурхайханова. Секретарь Магомедов Магомед в отрочестве работал со своими братьями пастухом в Бухцанаке и знал семью Сурхайхановых хорошо. Он стал требовать от Мухтара, чтобы он уговорил сестру выйти за него замуж. Когда Мухтар заявил, что сестра его не слушает, Магомед пошел ее сватать к ним домой. Махмуд-бек ответил, что его дочь засватана, но если она захочет выйти за него замуж, он не будет против. Вызвали Тугай-ханум и спросили при нем, хочет ли она выйти замуж за этого парня. Она ответила, что она его знает еще с Бухцанаки, но выйти замуж за него не хочет, ибо она выходит за Эльдар-бека. Магомед ушел оскорбленный и на второй день собрал комсомольское собрание в рабфаке. На повестке дня был поставлен один-единственный вопрос – о пребывании Мухтара Зубаирова в рядах ВЛКСМ. Магомед рассказал, что Мухтар – сын контрреволюционера, потомок Сурхай-хана и что его сестра заявила, что она не выйдет замуж за человека, который был рабом ее отца, хотя этих слов девушка и не произносила.
Поскольку оскорбленный секретарь настоятельно требовал исключить Зубаирова из комсомола, большинство проголосовало за его предложение, но несколько сокурсников Мухтара, включая его друга Абакара, в знак протеста покинули собрание. На второй день Абакар пришел за Мухтаром, сказал, что его послал директор рабфака Алидада Гаджиев. Директор встретил Мухтара вежливо: «Мухтар, я знаю, что ты порядочный и способный юноша, я не хочу ломать твою судьбу. Я на несколько недель отстраню тебя от учебы, ибо по другому невозможно, затем возьму обратно и дам возможность окончить рабфак», – заявил Алидада.
– Спасибо вам, но вас тоже ведь могут потом наказать, – засомневался Мухтар.
– Пусть наказывают, зато я спасу достойного парня, – ответил Алидада.
Старший брат Мухтара Джамалутдин стал брать Мухтара на стройку, где он работал подсобным рабочим, другую работу им не доверяли. Время было холодное, голодное, надо было кормить семью. Сестру Тугай-ханум, которая работала в швейной артели, тоже попросили уйти, якобы она скрыла свое происхождение при поступлении на работу. Через два месяца директор рабфака как и обещал, разрешил Мухтару вернуться к учебе и дал возможность окончить его. Сам же Алидада Гаджиев – известный Красный партизан, удостоенный ордена, получил выговор за лояльное отношение к «чуждым элементам». Мухтар вместе с дипломом получил рекомендацию для поступления в сельскохозяйственный институт. По этой рекомендации он и поступил в Дагестанский сельхозинститут.
В институте Мухтар учился тоже на отлично, получал повышенную стипендию. Через полгода его вызвал директор и показал ему письмо из обкома комсомола о необходимости исключить сына контрреволюционера Мухтара Зубаирова из института.
– Почему ты скрыл свое происхождение? – спросил его директор института.
– Меня никто об этом не спрашивал, разве я веду себя плохо? – в свою очередь спросил Мухтар.
– Для нас это не главное, нам не нужны проблемы из-за тебя, – ответил директор и подписал приказ об его отчислении.
Мухтар забрал документы и поехал во Владикавказский сельскохозяйственный институт. Директор института М.Ратник посмотрел на его документы и спросил:
– Как же вас с такими отметками и рекомендациями отпустили из института?
– Исключили за Сурхайхановское происхождение, – ответил Мухтар.
– А мы примем вас, – сказал директор твердо. С первых же дней Мухтар привлек к себе внимание педагогов и студентов своими незаурядными способностями. Его стали уважать, назначили повышенную стипендию.