Предатель. Я тебе отомщу
Шрифт:
Он кивает.
– Пришел сразу, как только врачи пустили.
Я пытаюсь вспомнить, что произошло.
– Авария…
– Да.
Вздыхаю, пытаясь осознать, что я жива и… здорова? Все обошлось? Или же…
– Врачи сказали, что ты восстановишься, – добавляет он, его голос звучит мягко, но в нём чувствуется напряжение.
Я замечаю, что он избегает моего взгляда. Что-то не так.
– Артём…
Он закрывает глаза на мгновение, затем сжимает мою руку.
– У тебя было сильное кровотечение, – наконец говорит он. – Врачи… Они не смогли сохранить тебе возможность…
Я не сразу
– О чем ты говоришь?
– Ты больше не сможешь иметь детей, Настя.
Всё вокруг меня замирает. Я смотрю в потолок, пытаясь осмыслить сказанное. Не смогу иметь детей? Осознание доходит до меня словно сквозь вату. Я никогда не задумывалась о том, что создать семью. Вернее, не в ближайшей перспективе. Родившись в своей семье и насмотревшись на ужасы, которые происходят, если ты выбрал неправильного человека или сошел с праведного пути, желание стать молодой мамой как-то не прибавлялось. Уж точно не до того момента, как сможешь чувствовать твердую почву под ногами. Или не найдешь достойного мужчину.
Но ведь… Последнее время данная перспектива меня так сильно не пугала. Я думала, что моя жизнь наконец наладилась, что возможно с Артемом, испытывая он ко мне те же чувства, что и я, у нас что-то да получилось бы. Не пришлось бы переживать, бояться будущего…
И все рухнуло. Снова. Даже не успев и начаться…
– Наверное, я заслужила, – говорю я тихо, голос звучит чуждо.
Артем молчит. Я поворачиваю голову к нему, но он не сразу встречает мой взгляд.
– Не говори так, – медленно произносит вдруг он. – Ты заслуживаешь большего.
– Почему? – в моей голове не укладывается. Почему он поддерживает меня? почему из раза в раз старается быть на моей стороне.
Зачем ему такая, как я?!
– Потому что я люблю тебя. Полюбил еще тогда, в нашу первую встречу. Это правда, – Артем произносит это так просто, так уверенно, что мне становится страшно.
Он любит меня? Но… как? Слишком тяжело мне осознать это чувство, понять поступки Артема. Голова пульсирует, разрываясь от болезненных размышлений.
– Все будет хорошо, Насть. Я тебя не оставлю, – видя мое состояние, говорит он и обнимает меня.
Я закрываю глаза, чувствуя, как слёзы жгут веки. Мне хочется закричать, оттолкнуть его. Но я не могу. Прижимаюсь к нему, согреваясь теплом его тела и отчаянно заставляя себя верить ему.
Да, так правильно. Наверное…
11. Настоящее
Тишина дома давит на уши, как будто само пространство сжимается вокруг меня, оставляя лишь гул собственных мыслей. Из-за двери спальни слышно копошение. Артём спокойно готовится ко сну, даже не подозревая, что я больше не та, какой он привык меня видеть. Он уверен, что я не сделаю ничего. Что посижу в темноте, порыдаю, выплесну свою злость на подушку, а потом снова приду к нему, как покорная жена, как привычный удобный аксессуар к его жизни. Думает, что я забьюсь в угол, как послушная собака, которую отругали за ошибку, но она всё равно приползёт за лаской. Словно у меня нет выхода.
Но Артем ошибся.
Я медленно оседаю на пол, прислоняясь к стене. В груди тяжесть, будто туда положили камень. Всё это время я жила, не замечая, как теряю себя. Как становлюсь безликой
Но я не собираюсь больше быть комнатным растением.
Воспоминание накатывает внезапно — как ледяной шквал, разрывающий лёгкие. Авария из-за того чертова звонка. Громкий визг тормозов. Машину заносит. Слепящий свет фар, который на миг кажется чем-то неестественно прекрасным, прежде чем наступает хаос.
Я помню, как лежала в больничной палате, прикованная к кровати. Врачи ходили мимо меня, будто я была частью интерьера. Медсёстры что-то обсуждали, не глядя мне в глаза. Только один человек сидел рядом, неподвижный, словно статуя.
Артём. Он держал меня за руку, но это не было привычным тёплым прикосновением. Это был захват, крепкий, неразрывный. Он не уходил ни на минуту. Заверял меня, что всё будет хорошо, что мы справимся, что ему плевать, смогу ли я когда-нибудь родить ему или нет. В красках расписывал наше общее будущее, свадьбу, перспективы. Но на деле всё оказалось ложью.
А я позволила себе поверить в его ложь, утонуть в его обещаниях, как человек, хватающийся за доску во время шторма. Мне казалось, что если я его отпущу — погибну. Но теперь понимаю: я уже тогда была мертва.
Проходит минута, две, пять. Я чувствую, как поднимается ярость, но не знаю, на кого она направлена — на него или на себя. Не сразу осознаю, сколько раз Артем подавлял меня.
Я закрываю глаза, пытаясь заглушить внутренний голос, который шепчет: «Ты сама виновата». Но это не так. Я не виновата в том, что он обманул меня, что он скрывал от меня правду о своём сыне. Не виновата в том, что он использовал мои страхи, чтобы удержать меня рядом.
Но я виновата в том, что позволила ему это сделать.
Когда мы переехали в Москву, он настоял, чтобы я не работала. Утверждал, что мне не о чем беспокоиться и что он сам все обеспечит. Тогда это звучало как забота, как обещание безопасности и стабильности. Но теперь я понимаю, что это был первый шаг к тому, чтобы лишить меня независимости. Он создавал иллюзию заботы, но на самом деле это был контроль. Когда я пыталась держаться за прошлые связи, друзей, знакомых, он настаивал на том, чтобы я прекратила с ними общение. Будто намеренно отрезая мне путь назад. Он говорил, что это для нашего блага, что мы должны быть друг для друга всем. Но теперь я вижу, что это была изоляция, тонкая и методичная, чтобы я стала зависимой от него эмоционально, финансово, социально.
Даже тогда, когда его родители смотрели на меня с холодной снисходительностью, он говорил, что они привыкнут. Тогда я считала это заботой, любовью, но сейчас… Теперь я вижу, что это были цепи. Артем аккуратно, почти ласково, связал меня по рукам и ногам. А я… потеряла всех. Свою семью — потому что он, после нашей свадьбы, давил на мое чувство стыда. Упрекал моих родителей за то, что они не сделали ничего, чтобы дать мне все и даже больше. Буквально вбил мне в голову, что они враги мне. А я, со временем, остыв, банально стыдилась им признаться, что не живу, а существую в золотой клетке. Я потеряла связь с теми, кто мог бы поддержать меня, кто мог бы стать моим убежищем в трудные времена.