Предатель. Я тебе отомщу
Шрифт:
Как мило, Артем. Всё-таки решил отметить день рождения своего сына, пусть и с опозданием. Это так… трогательно.
Я медленно выдыхаю, чувствуя, как тепло в груди превращается в раскалённый, но холодный металл. Значит, ты всё-таки решил уделить внимание своему ребёнку, дорогой?
Я кладу руки на клавиатуру, но не печатаю ничего. Закрываю ноутбук так же тихо, как открыла. Теперь эта информация принадлежит мне. И как раз вовремя.
В этот момент мой телефон начинает звонить. На экране высвечивается «Анна Викторовна». Мама
Я медленно улыбаюсь, принимая вызов.
– Наконец-то ты взяла трубку, – голос Анны Викторовны звенит холодом, как лезвие ножа, и я сразу понимаю: у неё плохое настроение.
Я не отвечаю сразу, давая ей пару секунд насладиться собственным раздражением.
– Здравствуйте, Анна Викторовна, – наконец произношу ровным, вежливым тоном, будто не замечаю ни её недовольства, ни явной неприязни.
– Мы уже в городе, – заявляет она, привычно не утруждая себя любезностями. – Хотели бы заехать сегодня вечером. Артём, конечно, не удосуживается отвечать на звонки, но, надеюсь, хотя бы ты способна передать ему, что родители хотят его увидеть.
Какой знакомый приём. Немного упрёка, немного презрения — и всё это завёрнуто в тонкий слой родительской заботы.
– О, как здорово, – тяну я с идеально отрепетированной теплотой в голосе. – Я уверена, он будет очень рад вас видеть.
– Ну, хоть кто-то в этом доме способен уважать старших, – язвит она. – Неудивительно, что Артём всё время в работе. С такой-то… атмосферой.
Ах вот мы как. Завуалированные унижения, как то… достало.
Я натянуто улыбаюсь, следя за собственным отражением в стекле окна.
– Конечно, передам ему. Но у него сегодня напряжённый день…
– Мы не собираемся сидеть у вас весь вечер, – грубо обрывает она. – Просто зайдём ненадолго. Или тебе уже настолько неприятно наше присутствие?
Как тонко. Как по-матерински. Я делаю вид, что не слышу яда в её голосе.
– Я просто подумала, что вам будет удобнее встретиться в ресторане, – мой голос остаётся мягким, почти извиняющимся. – Не придётся ехать вечером, да и Артём как раз будет свободен ближе к трём.
Тишина. Я почти слышу, как она приподнимает бровь.
– В три? Это ещё зачем?
– Ну, раз уж он закончит свои дела в это время… – я легко, непринуждённо улыбаюсь, пусть даже она этого не видит. – Почему бы сразу не встретиться? Отличное место, очень уютное, он сам его выбрал.
В трубке слышится раздражённый выдох.
– Ты, конечно, всегда отличалась странными предложениями… – тянет она, словно не может поверить, что я в очередной раз «посмела» принимать решения. – Хотя, наверное, это единственное, что ты можешь предложить.
Сжимаю зубы, но голос остаётся ровным.
– Адрес?
Я называю тот самый.
– Ресторан, значит? – её голос становится отстранённым. Но я знаю: она
– Конечно. Вам понравится, Анна Викторовна, – мой голос капает медовой вежливостью.
– Посмотрим, – лениво бросает она. – Хоть что-то ты могла сделать правильно.
А потом её голос смягчается.
– Мы так соскучились по Артёмушке, – теперь в её интонации появляется та самая нежность, которая в мою сторону никогда не направлялась. – Столько времени не виделись… Надеюсь, он действительно рад нам, а не просто пытается отделаться очередной формальностью.
Я сжимаю телефон крепче, ощущая, как внутри разгорается холодная, сдержанная ярость.
– Вы сами всё увидите, Анна Викторовна, – отвечаю я спокойно.
– Что ж, посмотрим, Настенька, – её голос снова обретает ту ледяную нотку, с которой начался разговор.
Звонок сбрасывается. Я опускаю телефон на стол, позволяя себе медленный вдох.
Какая прекрасная будет встреча!
Поднимаюсь со стула, достаю из шкафа своё старое платье. Сегодня мне нужно выглядеть безупречно.
14. Настя
Напеваю себе под нос, водя кистью с румянами по скулам. Оттенок ложится ровно, подчёркивает черты лица, делает их чуть мягче, женственнее. Зеркало в ванной отражает меня — сосредоточенную, точную в каждом движении, в платье элегантного винного цвета, которое когда-то хранила специально для выпускного из университета. Взгляд ясный, но в уголках губ затаилась лёгкая усмешка, словно мне предстоит поход не на пренеприятнейшую встречу с мужем и его семьёй, где будет фигурировать ещё и его любовница, а… скажем, на увеселительное мероприятие.
Впрочем, это недалеко от правды, потому что я воочию хочу увидеть, как трескается маска идеального мужчины на лице Артёма. Ребёнок на стороне. В светских кругах — это не ново, и все же… Такой подлянки он от меня точно не ожидает.
Я медленно провожу помаду по губам, растушёвываю пальцем, делая цвет чуть менее идеальным, более естественным. Навожу стрелки, подчёркиваю глаза. Губы, глаза, линия скул — всё должно быть правильным. Безупречным.
Сегодня все долго выглядеть идеально. На меня будут смотреть. С жалостью, ненавистью или с превосходством? Время покажет.
Я отстраняюсь, изучаю отражение, задерживаю дыхание. В груди странное ощущение — что-то между предвкушением и тлеющим гневом, спрятанным под слоем безразличия. Внутри бушует огонь, но снаружи — только спокойствие, безупречно отточенное годами подавления эмоций.
Вытягиваю телефон, сверяясь со временем. У меня есть ещё полчаса. Достаточно, чтобы добраться до места и насладиться спектаклем в первом ряду.
И тут, не знаю, за каким чёртом, но палец случайно соскальзывает на ярлык банковского приложения. Считывая фейс-айди, оно сразу разблокирывается, и я было уже собираюсь выйти из него и смахнуть вкладку, как вдруг…