Предназначение
Шрифт:
Не усидела княжна в его опочивальне. Не утерпела.
Глаз полно чужих, урочливых. Уж лучше уши заткнуть и рядом постоять. А то потом хоть ложки мой, хоть с уголька сбрызгивай. Глазищами так и зыркают, так и зыркают!
Вопли вскоре прекратились и Радогор появился в дверях. Суровый и сосредоточенный.
– Этих уберите. – Указал пальцем на мертвых. И сухо распорядился. – Родичам, если есть такие, на руки не отдавать. На лед в погреб перетаскайте. Заклятие на них лежит крепкое. И черное. Черней некуда.
– Мертвые? Встанут? – В голос ахнули девки.
Но он даже не повернулся к ним. Поймал на себе вопросительный взгляд княжны и неохотно помотал головой.
– Не за мной, за тобой они приходили, моя княжна.
– Кто, Радо?
Распахнула на него синие глаза, и шагнула к нему, словно пытаясь укрыться от опасности в его руках.
– Кому то мешаешь ты, Влада.
Говорят между собой и людей не замечают.
– Мешаешь. А кому не знаю. Пока не знаю. – Голос задумчивый, тихий. – Но узнаю. Эти молчали. Но не они шли тебя убивать, в спину их толкали. За веревки делали, как скоморохи куклу.
Подняла удивленно брови. Можно ли так… чтобы живого человека…
– Ты же спишь, когда в мою ладонь смотришь. – Не весело усмехнулся Радогор. – Вот и они спали. Толкни их в то время, они и не вспомнят ничего. Я же говорю, волхв не из слабых.
Скрылся в опочивальне и на той же ноге вернулся обратно. Но уже одетый, с мечом за спиной и луком в руке.
Дворня выносила убитых. И Радогор крикнул вслед.
– Караул поставить крепкий. Встанут, греха не обобраться.
– Мертвые то? – Всплеснула руками девица с шаловливыми глазами, чей взгляд неотступно, приводя княжну в бешенство, неотрывно следил за ним.
Радогор промолчал, провожая убитых задумчивым взглядом.
– Нам бы с тобой, госпожа моя, до Ратимира продержаться. А там уж я до всего докопаюсь.
А и не госпожа, не госпожа!
Глаза отводит витязь. Чтобы худого на нее не подумали. И думать не надо. Все на виду. И кто тут госпожа, и кто тут господин и слепец разглядит. А то оговорки, когда по имени назвал, не слышали!
– Мне бы, Ладушка.
– Вот и снова оговорился! Кроме княжны и не видит никого рядом. – Только бы узнать, увидеть его. А там уж я нашел бы к нему дорогу.
Рука сжалась в кулак и все показалось, что слышат они хруст ломающихся шейных позвонков.
– Я бы нашел что ему сказать!
А то не слышали его разговоров.
Владу словно кипятком обожгло. Догадка осенила. Вспыхнула и зарделась от счастливой мысли. Глаза из синих в голубой цвет окрасились. Ухватилась за его руку, не оторвать.
– Знаю, знаю, Радо, кто нам дорогу укажет. И как я сразу не вспомнила. Бабка – ведунья! Батюшку от ран выхаживала. Или спину ему на место ставила, когда, бывало, обезножит. Она, почитай, половину города на своих руках выносила. Повитуха.
От
– Эй, там! Коней седлать велите! - И заторопилась.
– Едем, Радо, едем!
И потянула его за руку из терема.
– Девки, не стойте ровно не живые. Бегите, готовьте гостинцы. Да, больше кладите, не жалеючи.
Посветлела лицом от счастливой мысли. И от терема подальше. Ноги на месте не стоят.
– Шевелитесь, колоды толстомясые! Вас только за смертью посылать.
И где только мясо увидела? Девки на подбор. Одна к одной.
А что за ней посылать, когда вот она, родимая, под ногами, на льду лежит.
Конюхи вывели двух оседланных коней.
– А где моя Буланка? – Вздернула бровки. Ноздри гневно дрогнули и сердито затрепетали.
– На свое подворье свел Буланку воевода Свищ. – Молоденький парнишка, помощник конюха, стоит перед ней враспояску, виновато опустив голову. – И батюшки твоего, покойного князя, жеребцов увел туда же.
– Вор он, не воевода. Кучей тухлого мяса валяется ныне у городских ворот. – От ненависти губу прикусила. – Всех вернуть! Сама смотреть буду, как вернусь!
– Не суди его так строго, княжна. – Вступился за него Радогор, успокаивая ее тихим, спокойным голосом. – Подневольный он. Что сказали, то сделал. Не своей волей увел. Не класть же ему голову под топор?
Княжна вспыхнула и густо покраснела. А парнишка благодарно поклонился, продолжая удерживать поводья, Радогору. Радогор закрепил торока с гостинцами у своего седла, без слов поднял ее на руки и усадил верхом.
– Показывай дорогу, княжна.
Принял у парня поводья, перекинул их через горделиво поднятую голову лошади без стремян взлетел в седло.
Городские ворота все еще закрыты. Чуть - чуть только рассвет занимается. Из – за событий, которые свалились на них, день с ночью перепутали. Проехали шагом мимо того, кого еще недавно звали Свищом и Влада облегченно вздохнула. Затих. Отмаялся. И вопросительно посмотрела на Радогора. Тот с полным равнодушием пожал плечами
– Если хочешь, вели закопать за городом. Как не крути, а на двух ногах ходил, хоть человеком и не был.
Завидев их, страж без слов, принялся снимать закладень и Влада на скаку успела бросить.
– Закопайте!
Первая вынеслась из ворот, горяча коня каблуками. Наклонилась к конской шее, распущенные волосы по ветру рассыпались.
– Догоняй, Радо!
Лицо раскраснелось. В глазах радость светится.
Радогор в седле, как на лавке в трапезной, сидит. Ноги на стременах стоят твердо. Спина прямая. Не качнется и поводьями не тряхнет. А конь его и без поводьев понимает.
– Хорошо то как, Радо, мне на воле! Догоняй! Одна убегу.
Крикнула, не оборачиваясь, продолжая торопить коня.