Предупреждение Эмблера

Ладлэм Роберт

– О чем вы?

– Здесь я задаю вопросы! Хотите сказать, что не знаете, кто такой доктор Аламуди?

– Конечно, знаю! – с видом оскорбленного достоинства ответил Дешен. – Вы, по-видимому, имеете в виду ливийского физика, имя которого значится в нашем «черном» списке. У нас есть основания считать, что он вовлечен в программу разработки секретных видов оружия, которую финансируют некоторые арабские страны.

– Тогда почему генеральный директор Международного агентства по ядерной энергии встречается с таким человеком?

– Действительно, почему? – фыркнул француз. – Скорее мышь встретится с кошкой, чем Аламуди со мной.

И снова Эмблер не распознал признаков неискренности.

– И

как вы объясните вашу прошлогоднюю поездку в Хараре?

– У меня нет объяснений.

– Ну, вот мы и сдвинулись с мертвой точки.

– У меня нет объяснений, потому что я никогда не был в Хараре.

– Никогда? – Эмблер не сводил глаз с Дешена.

– Никогда, – упрямо повторил француз. – Откуда у вас такая информация? Кто снабдил вас таким враньем? Я должен знать. – Он помолчал. – И все же «Аксьон де Франсез», да? – По его губам скользнула лукавая усмешка. – Когда-то они сослужили хорошую службу. Считают меня перебежчиком. Они во всем сомневаются, ничему не верят. А ведь чтобы узнать мою точку зрения, выяснить, где я был и что делал, достаточно включить радио или развернуть газету.

– Слова не всегда соответствуют делам.

– Exactement. Передайте вашим друзьям из «Аксьон де Франсез», что они принесли бы больше пользы, если бы оказали давление на выборных чиновников.

– Я не из «Аксьон де Франсез», – ответил Эмблер.

Дешен посмотрел на пистолет в руке гостя.

– Нет. Конечно, нет, – медленно сказал он. – Эти ксенофобы никогда бы не доверили важное дело американцу. Тогда вы из… ЦРУ? Кто еще может так напортачить. – Эмблер понимал, чиновник пытается удержать под контролем эмоции и одновременно успокоить незнакомца, чье оружие направлено ему в живот. И все же верх брали чувства. – Передайте вашим хозяевам, пусть для начала соберут правдивое досье. Потому что именно пренебрежение правдой со стороны западных стран и составляет величайшую из угроз, с которыми столкнулся современный мир. И Америка здесь не исключение: она главный нарушитель.

– Не припоминаю, чтобы вы демонстрировали такую откровенность, выступая перед Советом Безопасности ООН, – иронично заметил Эмблер.

– Мои доклады в ООН – это перечисление фактов. Риторику я оставляю другим. Но и одних голых фактов вполне достаточно. Северная Корея располагает количеством плутония, которого хватит на несколько атомных зарядов. То же и Иран. Более двадцати государств имеют в своем распоряжении так называемые реакторы для исследовательских целей, на которых можно проводить обогащение урана. Сотни атомных бомб хранятся на складах, которые практически не охраняются. Да что говорить! Шелковую блузку в каком-нибудь универмаге стерегут лучше, чем русские свои атомные боеголовки. Вот вам моральная деградация. Мир должен был бы ужаснуться, а вы делаете вид, что все в порядке! – Дешен тяжело дышал, лицо его раскраснелось от злости, от недавнего страха осталось разве что воспоминание.

Открытие потрясло Эмблера: сомневаться в искренности чиновника означало не доверять самому себе.

Если так, то Дешена подставили.

Но кто?

Фентон? Или тот, кто передал Фентону сфальсифицированное досье? Куда уходят корни интриги? И что за ней стоит?

Кто? Почему? Вопросы, вопросы… Но если кто и мог помочь Эмблеру найти ответы, этим человеком определенно был не Дешен.

Выглянув в окно, Эмблер увидел идущую к дому миниатюрную темноволосую женщину. Жоэль.

– В квартирах наверху кто-нибудь есть? – спросил он.

– Соседи на работе. Раньше шести они не вернутся. Но у меня все равно нет ключа. И Жоэль…

– Боюсь, разговор еще не закончен. Я бы предпочел

обойтись без Жоэль. Если только у вас нет возражений…

Дешен кивнул.

Держа пистолет в руке, Эмблер последовал за французом вверх по лестнице. Дверь действительно была заперта на ключ, но непреодолимым препятствием не выглядела – замок с мелким латунным язычком едва держался в трухлявом дереве. Эмблер резко ударил по ней ногой, и она с сухим треском подалась. Жоэль, наверно, уже была на нижней площадке. Отсутствие любовника ее, конечно, удивит, но объяснение придумать нетрудно, и в конце концов, решил Эмблер, пусть Дешен выпутывается сам.

Квартира на четвертом этаже выглядела почти необитаемой: овальный джутовый коврик на полу, кое-какая видавшая виды мебель – такая не нашла бы спроса и на блошином рынке.

– Предположим, – тихо заговорил Эмблер, – меня снабдили неверной информацией. Предположим, у вас есть враги, которые хотят вас подставить. Вопрос: почему?

– Я бы сформулировал его иначе: почему бы тебе, черт возьми, не убраться отсюда и не оставить меня в покое, – холодно, едва сдерживая ярость, ответил Дешен. Он уже решил, что опасность миновала и что стрелять в него никто не станет. По крайней мере сейчас. – Мой вопрос звучит так: почему ты размахиваешь передо мной пистолетом? Хочешь знать, кто мои враги? Так посмотри в зеркало, ты, ковбой американский! Ты – мой враг!

– Я уберу пистолет, – сказал Эмблер и, опустив «глок» в карман, добавил: – Но от этого ничего не изменится.

– Не понимаю…

– Я не единственный, кого они послали к вам. Таких там еще много.

Дешен побледнел.

– Там? И… где… там?

– Неважно. Важно другое: весьма влиятельные официальные лица убеждены в том, что вы представляете угрозу международной безопасности. И опять-таки следует логичный вопрос: почему?

Француз покачал головой.

– Невероятно. Я ничего не понимаю. – Он помолчал. – Как генеральный директор МАГАТЭ я в некотором смысле символическая фигура. Так сказать, олицетворяю собой отношение мирового сообщества к данной проблеме. Не будем говорить о том, что заявленное отношение – это одно, а реальные дела – совсем другое. Мое представление о ядерной угрозе основано на здравом смысле, и его разделяют миллионы людей и тысячи физиков.

– Но ведь общественности известна не вся деятельность. Не сомневаюсь, что в вашей работе есть и скрытая сторона.

– Мы, как правило, не сообщаем публично о предварительных результатах некоторых расследований. Но рано или поздно доступной становится вся наша информация. – Он снова помолчал. – Сейчас я работаю над докладом о роли Китая в распространении ядерного оружия. Это, пожалуй, главная из не преданных пока гласности тем.

– И что вы раскопали?

– Ничего.

– Что значит «ничего»? – Эмблер встал и подошел к окну – брюнетка, неуверенно оглядываясь на дверь, возвращалась к тротуару. Вопросы у нее, конечно, возникнут, но с ответами придется подождать.

– Вопреки утверждениям американского и французского правительств, вопреки заявлениям НАТО, у нас нет никаких доказательств того, что Китай занимается распространением ядерных технологий. Насколько мы можем судить, Лю Ань решительно против расползания атомного оружия. Вопрос лишь в том, способен ли он удержать под контролем китайских военных.

– Сколько человек работает над докладом?

– Немного. Около дюжины наших штатных сотрудников в Париже и Вене. Хотя, разумеется, мы перерабатываем огромный поток информации, поступающей от инспекторов и аналитиков. Но основной автор доклада – я. Только у меня одного есть право говорить от имени агентства.