Предупреждение Эмблера

Ладлэм Роберт

Взяв себя в руки, Эмблер еще раз посмотрел на дверь со встроенным в раму стеклянным прямоугольником, напоминающим экран выключенного телевизора. Так и есть, новейшая система аудиовизуального наблюдения: в силикатной пластине вмонтированы сотни микролинз с общим сектором обзора почти в сто восемьдесят градусов. В результате получалось что-то вроде многофасеточного глаза, встречающегося в природе у насекомых. Сигналы от сотен визуальных рецепторов поступали на компьютер, где интегрировались в единый мобильный образ, который можно было поворачивать и рассматривать под разными углами.

– Est-ce-que vous avez un rendezvous? –

прозвучал из динамика мужской голос.

– Меня зовут Роберт Малвэни. – Произнести фальшивое имя оказалось легче, чем то, которое он еще считал своим настоящим.

Через несколько секунд, в течение которых компьютер, несомненно, сравнил его образ с полученным от Фентона цифровым, гостя впустили в фойе. Подошедшему лысеющему служащему Эмблер назвал требуемое оборудование и необходимые документы, включая паспорт со всеми соответствующими печатями на имя Мэри Малвэни. Страницу для фотографии следовало оставить чистой. Полчаса спустя ему вручили средних размеров кейс. Проверять содержимое Эмблер не стал – в эффективности подручных Фентона сомневаться не приходилось. В ожидании исполнения «заказа» он просматривал досье на Бенуа Дешена, а возвращаясь в кафе, обдумывал его содержимое.

На приложенных к досье трех качественных фотографиях был изображен седой, с резкими чертами лица мужчина лет пятидесяти пяти. У него были длинные волнистые волосы, а на одном снимке и пенсне, придававшее ему вид несколько претенциозный. Жизнь «объекта», изложенная сухим брошюрным стилем, уместилась на нескольких страницах.

Дешен, живший в настоящее время в апартаментах на улице Рамбюто, был, несомненно, очень талантливым человеком. Он изучал ядерную физику в Политехнической школе, самом элитном научном университете самой элитарной из стран мира, а затем продолжил работу в лаборатории в СЕРНе, европейском центре ядерных исследований. В тридцать с небольшим Дешен вернулся во Францию, где в скором времени заинтересовался политическим аспектом использования ядерной энергии. Когда в Международном агентстве по атомной энергии появилось вакантное место инспектора, он подал заявление и был немедленно принят. За короткое время новоиспеченный инспектор зарекомендовал себя одаренным администратором, умеющим обходить рифы ооновской бюрократии, и талантливым организатором. Карьера его быстро шла по возрастающей, и вскоре Дешену предложили пост генерального директора МАГАТЭ. Оставалось лишь заручиться поддержкой членов французского представительства в этой организации.

Противников у Дешена хватало, особенно среди руководства Министерства обороны, озабоченность которого объяснялась участием Дешена в Движении за ядерное разоружение, которое выступало за полное запрещение ядерного оружия. Озабоченность эта была столь велика, что после назначения ученого инспектором МАГАТЭ министр обороны Франции поставил под вопрос «объективность его суждения». Несомненно, ему пришлось выслушать сильную критику, но без поддержки своей страны шансы занять столь почетную и ответственную должность были крайне невелики.

Согласно общепринятому мнению, ему во всем сопутствовал успех. Хотя секретариат МАГАТЭ размещался в Международном центре в Вене, на Ваграмерштрассе, никто не удивлялся тому, что почти половину времени француз проводил в парижском офисе организации. Такие уж французы – об этом в ООН знали все. Он часто ездил в Вену, а кроме того, регулярно появлялся в лабораториях МАГАТЭ в австрийском Зайберсдорфе и итальянском Триесте. За три года пребывания в должности Дешен проявил умение избегать ненужных противоречий,

заметно повысив при этом престиж агентства. В приложенной к досье короткой статье аналитик «Тайм» называл Дюшена «Доктор Сторожевой Пес» и приписывал ему «главную заслугу в сдерживании самой опасности угрозы современности – расползания ядерного оружия».

Чего не знала широкая общественность, так это того, например, что около года назад генеральный директор МАГАТЭ провел тайную встречу с неким ливийским физиком-атомщиком. Содержание разговора, ставшее известным ЦРУ, позволяло сделать вывод, что, отстаивая публично политику нераспространения ядерного оружия, Дешен в то же самое время занимался весьма прибыльным бизнесом, помогая некоторым странам получить доступ к ядерным технологиям. Таким образом работа во главе агентства была прикрытием, а яростные антиамериканские выпады времен далекой юности – проявлением истинных убеждений.

От Фентона Эмблер знал, что источником информации был некий высокопоставленный сотрудник американских спецслужб. В представленном им анализе содержались характерные для специалистов ЦРУ осторожные фразы и обтекаемые выводы. Так, собранные улики не «доказывали» правильность сделанного вывода, а лишь «подтверждали возможность» или «давали основание предположить». Фентона это, разумеется, не останавливало. Если ЦРУ, скованное в своих действиях правовой практикой Вашингтона, не может защитить страну, то роль защитника исполнит он. Сделает для Соединенных Штатов то, на что у других не хватает смелости.

Три четверти часа спустя Эмблер вернулся в «Де Мажо». В кафе было тепло, в воздухе держался аромат кофе и сигарет, кухня еще не перешла на вечернюю смену. Лорел, увидев его, облегченно вздохнула и подозвала официанта. Он сел рядом с ней за столик, поставил у ног кейс и взял ее за руку.

Рассказав, что документы для нее почти готовы, а ламинирование фотографии займет не более минуты, Эмблер добавил:

– Теперь, когда с паспортами у мистера и миссис Малвэни все в порядке, мы можем вести себя как супружеская пара.

– Как семейная пара? Во Франции? Разве ты не должен завести себе любовницу?

Он улыбнулся.

– Иногда, даже во Франции, любовницей может быть жена.

По пути к остановке такси Эмблер почувствовал, что за ними следят. Дойдя до угла, он свернул в переулок. Лорел, не задавая лишних вопросов, последовала за ним. Сама по себе слежка еще не была поводом для беспокойства: люди Фентона просто хотели убедиться, что он не исчез. Пройдя еще пару улиц, Эмблер заметил следующего за ними по другой стороне широкоплечего мужчину.

И все же что-то было не так. Миновав очередной квартал, он понял, что не дает ему покоя: мужчина вел себя уж слишком демонстративно и даже не пытался замаскироваться. Во-первых, он не выдерживал нужное расстояние между собой и «объектом», а во-вторых, был одет, как американец, в темный костюм от «Брук бразерс» и пестрый полосатый галстук, делавший его похожим на члена законодательного собрания из какой-нибудь глухой провинции. Мужчина явно хотел, чтобы его заметили. Это означало, что на самом деле он только приманка, а настоящее наблюдение ведет кто-то другой. На то, чтобы обнаружить подлинный «хвост», Эмблеру понадобилось еще несколько минут: им оказалась стильная брюнетка в темном длинном пальто. Отрываться не имело смысла. Эмблер вовсе не собирался скрывать от людей Фентона, куда отправляется. Более того, он даже позвонил из офиса ГСУ в отель «Дебор» и подтвердил сделанный ранее заказ.