Преподавательская работа в Алма-атинском Высшем пограничном командном училище
Шрифт:
А разных пеших переходов было очень много, особенно в летний период, когда курсанты 1-го, 2-го и 3-го курсов выводились на два месяца в ПУЦ и там постоянно проживали в своих казармах. Преподаватели в это время приезжали училищным автобусом на занятия, который в тот период ходил каждый день. Мы, преподаватели-тактики, в тот период отрабатывали, как правило, 3-х суточные занятия.
Бывало и так, заканчивались в субботу занятия, я и мои преподаватели собирались выезжать домой на выходной. И не успев еще сесть в автобус, как к телефону вызывал меня начальник кафедры и ставил задачу: "Завтра (то есть в воскресенье) с курсантами проводится пеший переход на 25 км. Вы со своими преподавателями участвуете в этом переходе с курсантами закрепленных учебных взводов. Выезжаете
Пеший переход в июне или июле, когда было сильно жарко, начинался рано с утра. Подъем курсантов осуществлялся в 04.00, завтракали и ровно в 05.00 колонна курсантов начинала движение с полной выкладкой, а преподаватели - при своих закрепленных учебных взводах. При каждом учебном взводе должен быть один закрепленный преподаватель из какой-нибудь кафедры. Пешие переходы в ПУЦ совершались по пескам Муюнкум. Ходить по пескам тяжело: делаешь полный шаг вперед, становишься ногой, а она по песку скользит назад. Поэтому получался не полный шаг вперед, а только полшага.
С марта 1987 года поменялось руководство нашей кафедры. После убытия в Москву полковника Сажнева Ю.П. начальником кафедры ОВД был назначен подполковник Татьянин В.Л., а заместителем начальника кафедры - подполковник Андреев В.А.
Наступил апрель 1987 года, и как всегда, - 3-х суточные двусторонние тактические учения курсантов 3-го и 4-го курсов, которые начинались 18 апреля 1987 года. Я участвовал в этих учениях, меня назначили начальником штаба батальона (на 4-м курсе). Это, видать, предложил меня на эту должность полковник Таратута П.В.
– начальник учебного отдела училища. Захотел, чтобы я хорошо покрутился и вымотался на этих учениях. А я, как старший преподаватель курса, должен бы быть посредником при командире батальона.
Чтобы успешно исполнять обязанности начальника штаба батальона на учениях, надо было заблаговременно готовиться самому и готовить к учениям всех офицеров штаба батальона, а на самом учении - вертеться будь-будь. Да еще в штаб включили только курсовых офицеров, которые не понимали, что им надо было делать. А на штаб возлагалось: планирование "боевых действий", организация связи с подразделениями и старшим начальником, охранения, разведки, инженерного обеспечения и РХБ защиты; отработка служенных документов по управлению подразделениями, контроль за выполнением учебными подразделениями поставленных задач. И за все эти мероприятия на учениях отвечал начальник штаба батальона. А помощники мои в штабе были слабые, к учению подготовились неважно, точнее, - плохо. Поэтому львиная доля работы легла на мои плечи: работу каждого офицера штаба надо было детально проверять, исправлять и еще по ходу учения - обучать.
На учения выехали рано утром 18 апреля 1987 года. Учения опять проводились в горах в 200 км от Алма-Аты. В первый день, после обеда, курсанты занимались поиском ДРГ в горах, действовали в поиске до утра. Ночь коротали в заслонах на месте. ДРГ, при попытке ее прорыва через заслоны, "уничтожили". С утра наш батальон (4-й курс) переходил к обороне и должен был вести оборонительные боевые действия до обеда.
Готовясь к обороне, курсанты нашего батальона в полевых условиях все пообедали, немного отдохнули, и батальон, по замыслу действий, должен был совершить 15 км пеший переход до своего рубежа обороны и там закрепиться в готовности отражать атаки "противника".
Марш к рубежу обороны надо было совершать с мерами разведки и охранения. Для ведения разведки по маршруту движения, я назначил разведывательный взвод батальона и поставил ему задачу. Командиром разведывательного взвода (2 учебный взвод 5 роты) был назначен, по расчету, курсант Таратута - сын начальника учебного отдела. А полковник Таратута П.В. был как раз руководителем этих учений.
Марш мы начали совершать в 16.00, еще засветло. Впереди двигался разведывательный взвод (РД) на удалении до километра от основной колонны батальона, я с ним поддерживал связь по радио. Прошли километров 10, связь была со взводом устойчивая. Потом начало вечереть, стемнело, разведвзвод, видать, быстро двигался и оторвался от нас. Поэтому связь стала
После поворота колонны батальона по полевой дороге вправо, и пройдя с километр, там были наши позиции для обороны. Учебные роты начали занимать и оборудовать позиции в инженерном отношении. Было около 21.00 часу времени. Я находился с подполковником Алименко А.Е. (командиром курсантского батальона), и мы говорили о том, как же нам направить к позициям разведывательный взвод, который заблудился. К нам подъехал полковник Таратута П.В., и, вместо того чтобы спросить командира батальона, где разведвзвод, он набросился на меня: "Начальник штаба, вы потеряли один взвод, немедленно идите и разыскивайте его!". Я взошел на возвышенность вместе с наблюдателем из числа курсантов и стал по радио связываться с командиром разведвзвода. Связь была установлена и я приказал дать осветительную ракету, чтобы определить местоположение разведывательного взвода. Они выполнили мою команду. Да, они были в стороне примерно в двух километрах. Я приказал своему наблюдателю дать две ракеты красного огня, чтобы сориентировать командира разведвзвода и точно определить ему направление движения к нам. Через полчаса взвод прибыл в расположение и получил новую задачу.
Вторую ночь курсанты и офицеры коротали в окопах. Штабу пришлось всю ночь контролировать подразделения, а с наступлением рассвета оформлять документы в полевых условиях: штабу - вычерчивать схему района обороны батальона; командирам рот и взводов - схемы опорных пунктов рот и взводов, а командирам отделений - карточки огня отделений. В установленное время офицеры штаба собрали эти документы и мы оценивали работу командиров. С переходом "противника" в наступление, начались оборонительные действия нашего батальона. Воевали три-четыре часа и на этом закончились боевые действия: был дан "Отбой" и все начали собираться к выезду в училище.
Детальный разбор учений с курсантами проводился на основной базе училища. Главным было то, что за время учений все обошлось без всяких жертв и чрезвычайных происшествий, курсанты и офицеры усовершенствовали свою полевую выучку.
Наш 4-й курс готовился к выпуску. Выпуск курсантов планировалось провести 29 июня 1987 года. Поэтому со второй половины мая начались курсовые экзамены по дисциплинам, выносимым на государственные экзамены.
Курсовые экзамены по общей тактике на 4-м курсе принимал я с подполковником Малиновским А.М., и еще был третий член комиссии - майор. Я - председатель комиссии по приему курсового экзамена, подполковник Малиновский А.М.
– член комиссии (он член нашей ПМК и тоже был старшим преподавателем), он же - секретарь первичной парторганизации кафедры.
По расписанию занятий дошла очередь принимать курсовой экзамен во 2-м учебном взводе 5-й роты, где находился сын нашего начальника учебного отдела. По всем показателям курсант Таратута проходил, как отличник, то есть шел на диплом с отличием. Материал по билету знал он плохо, говоря откровенно, - тянул на тройку. Но оказался еще и глупцом: выбежал из класса и начал при курсантах выкрикивать: "Я - завалил!". Итак, комиссия заседала после приема экзамена и все решала, что же ему ставить, а для остальных курсантов - все решили без разногласий. "Надо же ему "отлично" поставить - это же сын начальника учебного отдела", - сказал майор, член комиссии; подполковник Малиновский А.М. тут же отреагировал: "А чем он лучше остальных курсантов?". "Не тройку, так четверку ему надо ставить", - резюмировал я. Но все равно решение, как председателя комиссии, - за мной.