Преподавательская работа в Алма-атинском Высшем пограничном командном училище
Шрифт:
Когда начались оборонительные действия рот, а наступал "противник" (4-й курс), мы поочередно меняли командиров рот и оценивали их действия по управлению подразделениями каждой роты. Это на учениях уже смотрелось по-другому, так как учились не офицеры учебных батальонов и преподаватели военных кафедр, как было ранее, а учились действительно курсанты. Вот такие разумные новшества вводил наш начальник кафедры на учениях и в ходе обычных занятий.
А на третий день учений, с самого утра, проводились наступательные ротные тактические учения с боевой стрельбой. Проводились они в учебном центре Чунджинского пограничного отряда. Руководителем боевых стрельб был наш начальник кафедры полковник Татьянин В.Л. Командирами рот, их заместителей, командиров взводов и командиров отделений назначили из числа курсантов.
В 1991 году мне и подполковнику Цап П.Ф выходило по 25 лет календарной службы, так как мы призывались в Погранвойска в первых числах июля 1966 года. А если исполняется 25 лет, то, после этого, офицеру полагаются очередные отпуска по 45 суток без дороги, а не по 30 суток. Когда я подавал начальнику кафедры график отпусков своих офицеров ПМК на 1991 год (а это было в ноябре 1990 года), то себе и подполковнику Цап П.Ф. я запланировал отпуска с середины июля 1991 года. Но начальник кафедры ОВД, полковник Татьянин В.Л., все это сделал по-своему. Мне и подполковнику Цап П.Ф. он запланировал отпуска на май месяц 1991 года с тем, чтобы мы уходили в отпуск всего на 30 суток, а не на 45. Я ходил к начальнику кафедры разбираться по этому вопросу. Он не соглашался. Я просил его: "Вячеслав Леонидович, пусть я пойду в отпуск в мае месяце, но подполковник Цап П.Ф. пусть пойдет в августе месяце. Возможно это у него будет первый и последний отпуск на 45 суток, так как ему в 1992 году исполняется 45 лет и он собирается увольняться". Но начальник кафедры не согласился. Я довел до офицеров уточненный график отпусков. Конечно подполковник Цап П.Ф. был недоволен. И говорил: "Начальнику кафедры на следующий год, 1-го сентября, исполняется 25 календарных лет службы, посмотрим, когда он сам пойдет в отпуск".
Забегая наперед, скажу, что личные интересы нашего начальника кафедры взяли верх над государственными: он пошел в отпуск после 1-го сентября 1992 года на все 45 суток, без всякого угрызения совести.
Начиная с 1989 или 1990 года, начались трудности с продовольственными продуктами, даже с конфетами. Вспоминаю, как в нашем магазине военторга распределяли по талонам конфеты разных сортов по 200-300 грамм, и эти талоны представляли на кафедры. Талонов давали не много на кафедры - всем офицерам не доставалось, поэтому тянули жребий. Однажды, помню, возмущался наш секретарь первичной партийной организации кафедры подполковник Холмогоров: он сетовал на то, что, однажды, все талоны на конфеты присвоил себе начальник кафедры полковник Татьянин В.Л., говоря: "Мне нужны все конфеты". Как будто другим офицерам не нужны.
Как и были запланированы начальником кафедры отпуска на 1991 год, так мы с подполковником Цап П.Ф. и ушли в конце апреля на 30 суток.
В июне месяце предстояли государственные экзамены для курсантов 4-го курса. В состав Государственной экзаменационной комиссии по общей тактике потребовались преподаватели и с кафедры ОВД. Кто-то один из наших офицеров-преподавателей кафедры ОВД должен был входить в состав ГЕК для приема государственных экзаменов у курсантов Московского ВПКУ. Просился у начальника кафедры полковник Аношкин В.П., чтобы его включили в состав ГЕК, - ведь в Москве проживала его родная сестра. Но полковник Татьянин В.Л. эту кандидатуру отклонил и решил включить меня. Я его просил, чтобы меня не включали в ГЕК, так как моя дочь, Лена, заканчивала 10 классов и надо было заниматься ее определением в энергетический институт, проконтролировать сдачу вступительных экзаменов. Но начальник кафедры мне ответил: "А ты что, Николай Николаевич, будешь за нее сам сдавать вступительные экзамены?". Поэтому мои аргументы не оказалось веской причиной, чтобы меня не включили в состав ГЕК. И я, вместе с группой офицеров-преподавателей с других кафедр, улетел в Москву для работы в составе ГЕК для приема государственных экзаменов в Московском ВПКУ.
По прибытию в Московское
Несколько дней Председатель ГЕК проводил с членами комиссий общие мероприятия, давал инструктажи и другое. А затем, за два дня до начала экзаменов по нашей дисциплине, мы выехали электричкой с Москвы на Малоярославца - в учебный центр Московского ВПКУ, который находился в 250 км от Москвы. По прибытию в ПУЦ, комиссия осмотрела учебную материальную базу, проверили учебно-методические документы кафедры; я ознакомился с документами по приему теоретической и практической частей государственного экзамена. То, что не соответствовало руководящим документам, я давал указания на исправление. Я уже начинал работу по подготовке материалов для включения в акт по результатам работы ГЕК.
Начались государственные экзамены по нашему предмету. Теоретическую часть мы принимали по билетам, а практическую часть принимали на тактическом поле по тактическим летучкам-вводным, разработанным кафедрой. Каждой из двух подкомиссий пришлось принять экзамены у пяти учебных взводов.
Сравнивая показанные знания и практические навыки выпускников Московского ВПКУ, скажу, что они по качеству не отличались от результатов выпускников Алма-атинского ВПКУ. У наших курсантов (Алма-атинского ВПКУ) как будто немного лучшие практические навыки. И это вполне естественно. Ведь в Алма-атинском ВПКУ богаче материальная база, ПУЦ в 50 км от училища, поэтому у курсантов была лучшая полевая выучка, потому что они чаще бывали в ПУЦ.
По окончанию приема государственного экзамена по общей тактике, все члены нашей комиссии возвратились в Москву электричкой. На основной базе Московского ВПКУ я встретился с начальником учебного отдела Московского Высшего пограничного командного училища полковником Сажневым Ю.П. и со своим бывшим подчиненным - полковником Науменко В.А., кандидатом военных наук.
При подведении итогов работы кафедры ОВД Московского ВПКУ по подготовке выпускников, на ее заседании я довел свой раздел акта по итогам работы нашей комиссии. Были указаны замечания и внесены предложения по улучшению качества подготовки выпускников. На этом и закончилась наша работа, как членов ГЕК. С группой офицеров-преподавателей с Алма-атинского ВПКУ я вылетел самолетом до Алма-Аты.
Своевременно мы закончили прием государственных экзаменов в Московском ВПКУ, так как 18 августа 1991 года начался, так называемый, путч ГКЧП.
Дома я узнал, что моя старшая дочь Лена успешно сдала вступительные экзамены и была зачислена на 1-й курс энергетического института в Алма-Ате.
Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП) - самопровозглашённый орган власти в СССР, существовавший с 18 по 21 августа 1991 года. Был организован для сохранения СССР и образован из первых государственных и должностных лиц Советского правительства, которые выступили против проводимых Президентом СССР М. С. Горбачёвым реформ Перестройки и создания вместо Советского Союза конфедеративного Союза Суверенных Государств, куда планировали войти только 9 из 15 союзных республик.
Но процесс пошел дальше - к развалу Советского Союза.
8 декабря 1991 года главы трёх из четырёх республик, основателей СССР, -Белоруссии, России и Украины, - собравшись в Беловежской пуще (село Вискули, Белоруссия), констатировали, что СССР прекращает своё существование, объявили о невозможности образования ССГ и подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). После ратификации подписанного соглашения Верховными Советами этих союзных республик, такое государство, как СССР, перестало существовать.
16 декабря 1991 года был принят и в тот же день вступил в силу Конституционный закон "О государственной независимости Республики Казахстан", где государственным языком провозглашался казахский язык.
Автоматически - все, кто проживал в Казахстане, стали гражданами Республики Казахстан. В том числе и офицеры Алма-атинского ВПКУ.
До развала Союза, я чувствовал себя представителем великой страны, а после развала? Даже появился страх, - где я оказался? А оказался представителем очень маленькой страны, которую Китай мог бы проглотить в одно мгновенье. Но деваться было некуда.