Прерванная игра
Шрифт:
– А ты?.. Кто ты?- спросил я.
– Машина. Я так исстрадалась, ожидая вас.
Жалоба прозвучала пародией на человеческое чувство. Эва, испуганная невесть откуда раздавшимся голосом, уткнулась лицом в мое плечо.
– Почему она боится?
– спросила Машина.
– Она впервые здесь. Тут очень пусто и гулко.- Я поймал себя на том, что стараюсь произносить слова таким же бесстрастным и ровным голосом, как Машина.
– Откуда вы появились?
Неосознанная мысль удержала меня от того, чтобы сказать правду. Я уклонился от ответа.
Ледяной
Едва уловимый звук наполнил зал. Сонная апатия начала заволакивать сознание. Еще немного, и я бы заснул.
– Не спи.
Это выкрикнула Эва.
Я очнулся. Эва трясла меня за плечи, и с каждым ее толчком дурман оставлял меня.
До сознания отчетливо дошла мысль: нужно бежать прочь!
– Отодвинь от меня свой окуляр!
– потребовал я.
Машина повиновалась.
– Перестань жужжать.
Наступила тишина.
– Почему вы так долго не приходили? Я измучилась ждать,- произнесла Машина, в ее неживом голосе прозвучал надрыв.
– Мы не могли раньше.
– У вас всегда были тайны от меня: я не знала, куда вы исчезаете и откуда появляетесь вновь. Вы скрывали от меня многое. Меня пожалел только мальчик...
– Мальчик!..
Я прикусил язык. Смутная догадка промелькнула у меня.
Я оглянулся, ища выход. Голые стены, серый бетон без малейшего зазора. Страх - безотчетный, непереносимый страх вселенских масштабов (не-только за себя)выпотрошил из меня остатки уверенности. Точно такой страх испытывал мальчишка.
– Нам пора. Мы еще возвратимся,- пообещал я.
Моему голосу не хватило искренности. Машина усомнилась :
– Точно придете? Я буду ждать. Мне так необходимо общение.
– Придем,-заверил я и наугад шагнул подальше oт гипнотизирующего объектива.
Эва цепко держалась за мою руку. И странно, это успокаивало меня.
Долго, нестерпимо долго мы шагали прямо на стену.
Я с трудом переставлял ноги.
Когда до стены осталось не больше полутора метров, мне почудилось: бетонные глыбы чуть сдвинулись, образовался крохотный зазор, щелка, в которую можно просунуть лезвие бритвы. Еще шаг - щель увеличилась. Еще створы распахнулись на ширину дорожной колеи.
– Возвращайтесь!- проскрипел сзади умоляющий голос.
Мы очутились в прежней комнате или очень похожей на нее. Диск на стене светился холодным металлическим блеском, шедшим изнутри. Необъяснимое свойство диска не давало мне покоя. Я долго глядел в ровную поверх ность и оттого, что не видел своего отражения, невольно хотел потрогать металл рукою. Но теперь я уже знал, чем это угрожает.
И Эва говорила, что ей хотелось притронуться к диску. Это понятно: когда в зеркале не видишь своего отражения, это вызывает недоумение. Хочется проверить: почему так?
– Паук!- воскликнул я, вспомнив, как встретился с Эвой.- Что нужно было от тебя пауку?
– Не знаю. Он загораживал коридор, не давал мне пройти. И все время смотрел на меня. Я искала место, чтобы скрыться, и попала сюда.
Я пытался разобраться в этой истории.
И повинен в этом мальчишка. Он совершил непоправимое. Я не мог объяснить, от,куда взялась у меня такая уверенность.
Самое разумное для всех нас - сматывать отсюда удочки подобру-поздорову, пока не поздно.
Но я отлично знал, что не покину планетоид. Не на Земтер же было возвращаться мне.
До каминного зала, где нас ждали свежие постели, было далеко. Никогда не думал, что могу до такой стерени расписаться от одного только нервного напряжения. У меня буквально подкашивались ноги. Не будь со мной Эвы, я бы еще как-нибудь пересилил усталость. Она неожиданно села на пол и захныкала, точно ребенок:
– Хочу-у-у спать!
Я попробовал нести ее на руках, но с первой же попытки понял, что из этого ничего не выйдет. Дурацкое положение! Не устраивать же привал посреди коридора на виду у целой армии молчаливых роботов. Они сидели в своих нишах через каждые тридцать четыре пары шагов. Я настолько привык к паукам, что даже не замечал их, не останавливал на них взгляда. А шаги сосчитал машинально по давней привычке. Одинаковые двери через равные интервалы - по две двери между нишами - ускользали от моего внимания. Но сейчас я вспомнил про них: ведь за каждой дверью - жилое помещение.
Мы вошли в первую же комнату. Она имела точно такую планировку, как спальня при каминном зале. С одной только разницей: два соседних номера сообщались между собой - имели общий зал, расположенный посредине.
Одним словом, это было как раз то, что требовалось нам.
Двери, ведущие в коридор, можно было защелкнуть изнутри. Хоть и не очень надежно, но все-таки запор.
Я проснулся посреди ночи. Левое плечо затекло: что-то тяжелое и теплое придавило его. Дверь в смежную комнату была приоткрыта, оттуда на постель падала полоса света. Эва спала поверх одеяла, свернувшись клубком и положив голову мне на плечо.
Я осторожно высвободил руку. Острые мурашки покалывали онемевшее плечо и пальцы, пока разминал cycтавы. Видимо, рассвет только начинался: оконные прямоугольники, занавешенные шторами, чуть посветлели. Здесь окна спальни тоже обращены во внутренний дворик.
Я чувствовал себя совершенно отдохнувшим. Пожалуй, нам пора вставать и спешить в каминный зал. Я только сейчас подумал о том, что без меня они там сидят голодные. Нужно будет распорядиться, чтобы робот подавал пищу в назначенные часы без дополнительного приказа трижды на день. Мало ли что может случиться со мной.