Преследуемая
Шрифт:
Я сосредотачиваюсь на черноте его грязных ботинок, ожидая его сильного прикосновения, когда он говорит.
— Кто такая Клара?
Ее имя, произнесенное его устами, приводит меня в бешенство, напоминая мне, для чего все это было, и как он все это у меня отнял.
— Моя сестра, — плюю я в него, и он слегка хмурится. — Моя сестра, которую ваши люди забрали, пока я пряталась в гребаном шкафу.
Он хранит молчание.
— Ты коллекционировал в тот день, помнишь? — Я рычу. — В августе.
Он начинает говорить, но я продолжаю.
— Я не видела ее с того дня, — выдыхаю я. — Так что прости меня за то, что я не хотела закончить, как она.
Ветер завывает у меня в ушах, а холод впивается в кожу. Мой желудок сводит судорогой, и я шиплю, сгибаясь пополам, скользкая, смешивающаяся с грязью и дождем.
Я грязная.
Он делает шаг ближе, его запах наполняет воздух. Я закрываю глаза и жду неизбежной атаки.
— Нам нужно укрыть тебе от дождя, — ворчит он. Он наклоняется ко мне, и я отказываюсь открывать глаза.
— Я боюсь не дождя, — бормочу я. — Я не хочу провести еще один день в этой комнате.
Его рука тянется, чтобы коснуться моего плеча, но я отстраняюсь.
— Ты этого не будешь делать, — говорит он.
Я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Гнев исчезает, сменяясь печалью, смотреть на которую едва ли не хуже, чем на его ярость. Он подхватывает меня на руки и несет так же, как в ту ночь, когда похитил.
Я закрываю глаза, лицо Клары всплывает в моем сознании, когда я поддаюсь изнеможению.
* * *
Я лежу на чем-то мягком. Я в комнате кремового цвета, свет от шторма проникает в окно рядом с кроватью. Запах Калума успокаивает меня, как теплое одеяло.
Я в его комнате.
Начинается еще одна судорога, на этот раз хуже предыдущей. Несмотря на озноб, мое тело горит, начинается лихорадочный бред. Я стону, сворачиваясь калачиком на боку. У меня болит влагалище, и я сжимаю бедра, пытаясь найти хоть какое-то облегчение.
Калум стоит в дверях, наблюдая за мной.
— Тебе нужно привести себя в порядок, — тихо говорит он. — Ты заболеешь, если будешь оставаться в таком состоянии.
Я только стону в ответ. Я не хочу двигаться. Я хочу остаться похороненной в простынях и окружить себя мягкостью.
Я понимаю, что хочу свить гнездо.
Он вздыхает и подходит ко мне, поднимая меня, чтобы я села. Вместо того, чтобы вздрагивать, мое предательское тело приветствует его прикосновение, успокоенное присутствием Альфы.
— Подними руки, — бормочет он, и я легко подчиняюсь. Он осторожно снимает с меня промокшую толстовку, воздух на моей коже приносит облегчение моему разгоряченному телу. Его запах снова окутывает меня, и я не могу сдержать стон, вырывающийся из моего горла.
Нет,
Его руки колеблются, когда касаются моей рубашки, его взгляд внимательный и расчетливый.
— Я не причиню тебе вреда, — предлагает он.
Я киваю, позволяя ему раздеть меня, обнажая перед ним свою грудь.
Из его горла вырывается рокот, обращенный прямо к моей сердцевине. Его руки нежны, когда он несет меня в ванную, где меня ждет мраморная ванна, наполненная горячей водой.
Все, что на мне осталось, — это промокшие штаны, и он ставит меня к стене, опускаясь на колени, чтобы стянуть их с моего тела.
О Боже.
Воспоминания о его языке у меня между ног вызывают поток жидкости, вытекающей из меня, пропитывая его руки, когда он выдыхает. Я выхожу из штанин, теряя равновесие и спотыкаясь. Но его руки ловят меня, его теплые ладони заключают меня в свои объятия, и я всхлипываю.
Он приближает губы к моему уху. — Я собираюсь помочь тебе, — шепчет он, и я стону в ответ. Его собственное возбуждение заметно сквозь штаны, но он бережно относится ко мне, укладывая в ванну.
Вода окутывает меня теплом и уютом, успокаивая ноющую нижнюю часть живота.
Это изысканно.
Я опускаюсь ниже, позволяя себе плыть на спине, пока шум воды наполняет мои уши. Мое тело открыто для него, но мне было наплевать, я наслаждалась столь необходимым теплом.
Я чувствую на себе его взгляд, когда он садится на бортик ванны. Когда я, наконец, сажусь обратно, у него наготове мочалка.
Он спрашивает меня глазами, и я киваю.
Появляется моя Омега, у которой кружится голова от мысли, что этот красивый Альфа вот-вот прикоснется к нам.
Он начинает с моей ключицы, медленно опуская ткань на грудь, капли воды скатываются по моей коже. Его запах разносится по комнате, и я откидываю голову назад, предоставляя ему лучший доступ.
— Боже, — стону я. — Это так приятно.
— Черт, — шипит он себе под нос, поднося мочалку к моим соскам. Он обводит каждый из них, ткань почти слишком сильно прижимается к моей сверхчувствительной груди.
— Я борюсь с каждым желанием прикоснуться к тебе, — ворчит он, и я стону в ответ. — Но я не знаю, как долго я продержусь, Омега.
Нет, нет, он монстр, повторяю я про себя.
Но он наш друг, утверждает моя Омега.
Мне позволено наслаждаться этим, не так ли?
Какой бы хреновой ни была ситуация, мое тело нельзя игнорировать.
— Расскажи мне больше, — требую я, когда он обращает свое внимание на другой мой сосок.
— Я хочу, чтобы мой член был между ними, — рычит он. — Я хочу трахнуть твои дерзкие маленькие сиськи и кончить прямо тебе на грудь.
— Еще, — выдыхаю я, когда он опускает ткань ниже.