Преступник
Шрифт:
— Что хочешь!..
Кости долго стоял в раздумье, потом вернулся в лавку. Рассказал об этом инциденте хозяину.
— Он любитель приключений, — усмехнулся тот. — Но, говоря между нами, приключения — очень приятное дело! Такой уж возраст! И я в свое время…
В нескольких словах он рассказал случай из своей жизни.
— Правда? — изумился Кости. — И вы тоже хотели убежать в Америку?
Лавочник улыбнулся:
— Мне было тогда четырнадцать лет, у меня не было отца. Я был голоден и не имел ни гроша в кармане. Меня поймали в Чанаккале [68]
68
Чанаккале — порт на азиатском берегу пролива Дарданеллы.
Кости отдал хозяину деньги Джевдета, выложил из лотка товар.
— Что с ним делать? — спросил он, показывая хозяину на пустой лоток.
Хозяин покачал с улыбкой головой.
— Спрячь куда-нибудь!
— Зачем?
— Когда твой друг вернется, этот лоток ему пригодится!
21
Выслушав Кости, Хасан тяжело вздохнул. Он не называл Джевдета неблагодарным, но, видно, стоило.
Он поднял голову.
— Да, товарищи так не поступают!
И хотя Кости был того же мнения, он все-таки сказал:
— Не будем говорить об этом, Хасан.
— Будем или не будем, дела это не меняет. Он и правда поступил как неблагодарный человек. Видел ли он от нас плохое? Разве мы не старались ему помочь? Возьми адвоката. Он вел его дело в суде и не взял ни куруша. А Джевдет до сих пор не ответил на его предложение.
— Какое предложение?
— Ты разве не знаешь? Помнишь, когда Джевдета выпустили, адвокат звал его жить к себе, даже учиться предлагал, если захочет.
— Но ведь Джевдет не согласился!
— Да, но он обещал подумать и потом ответить…
— Ну и ответил?
— Адвокату? Ничего. Я все время ждал, что Джевдет одумается, пойдет жить к адвокату, человеком станет. Видно, напрасно я так думал. Хватит, больше я не желаю с ним возиться. Не знаю, как тебя, а меня он, наверно, и видеть не захочет. Может быть, я ему даже противен. Ну, а если так, если он злится на тех, кто хочет ему добра, пусть потом сам на себя пеняет.
Облокотившись о прилавок, Хасан принялся разглядывать прохожих. Лицо его покраснело, казалось, он вот-вот заплачет от обиды.
Кости не знал, что и ответить. Пусть даже Хасан и прав, а все же…
— Все же мы не бросим его! — решительно заявил он.
Хасан повернулся к нему. На лице его было написано удивление.
— Ты так считаешь? Да он уже сам нас давно бросил!
— Ну и пусть!
— А как же адвокат? Ведь он ждет ответа!
— Подождет.
— Но я должен ему что-то сказать?
— Скажи, что он пока не хочет…
Хасан на мгновение задумался. Перед ним вдруг встал Джевдет как живой — его черная шапка волос, лицо, на которое заботы рано наложили печать. Он просто обозлен на всех. Ведь
С такими мыслями Хасан отправился к адвокату. Адвокат сидел в своей конторе, заваленный папками с делами. При виде Хасана он сразу спросил, есть ли новости от Джевдета.
— Ничего с ним не выходит, — ответил Хасан сердито.
— Как это понимать — не выходит? Он что, не хочет жить с нами? Мы примем его как родного сына. Захочет — будет учиться, не захочет — ну что ж, пусть работает.
— Он против.
— Против чего? Чтобы жить у нас?
Хасан кивнул.
— А почему?
Скрывать теперь было нечего.
— Он не может прислуживать.
Хасан ожидал, что адвокат возмутится, ждал гневных слов о неблагодарности, о том, что Джевдету не следует забывать, кто защищал его и вырвал из тюрьмы.
Но вышло иначе.
— Вот молодец, за это хвалю! — воскликнул адвокат.
Хасан был поражен: он не понимал, за что можно хвалить Джевдета.
— Жена спорила: куда, дескать, он денется, все равно к нам вернется. А я ждал именно такого ответа. Я успел хорошо изучить Джевдета.
— Пусть так, аби. Но считаете ли вы, что Джевдет поступил правильно?
— Нужно всегда знать, что можно, а чего нельзя требовать от человека, Хасан. Ведь жалость и доброта могут быть даже унизительными, если их навязывать.
— Не понимаю, о чем вы?
— Я хотел только сказать, что он не желает быть нам чем-либо обязанным.
Видя, что Хасан все еще не понимает, адвокат продолжал:
— Представь себе, что тебя кто-то выручил из беды, и получилось так, что твои взгляды на жизнь прямо противоположны взглядам твоего спасителя.
— И что же тогда?
— Разве из этого следует, что ты должен из благодарности принять эти чуждые тебе взгляды?
Слова адвоката заставили Хасана призадуматься. А тот смотрел на Хасана: что он ответит? Ему вспомнился «Жан Кристоф» Ромена Роллана. Он очень любил этот роман: образ юноши Кристофа всегда восхищал его. В Джевдете было тоже что-то от Кристофа: точнее — то же чувство человеческого достоинства. Адвокат даже сказал как-то об этом своей жене. Это сравнение так ее заинтересовало, что она тут же начала читать роман Ромена Роллана.
Наконец Хасан поднял голову и взглянул прямо в глаза адвокату.
— Ты смог бы привести его ко мне? — спросил тот.
— Кого? Джевдета?
— Да.
— Не знаю, — неуверенно ответил Хасан.
— Ты можешь это сделать, стоит только захотеть.
— А вдруг он не пойдет?
— Если ты захочешь — пойдет.
— Он терпеть не может уговоров.
— Вот и хорошо. Когда у человека на душе неладно, нельзя растравлять рану. Надо уметь с должным уважением относиться к чужому горю. Мне хочется поближе познакомиться с Джевдетом, лучше узнать его характер. Для меня это очень важно. Ты мне должен помочь, обязательно найди его и приведи сюда.