Прежде всего любовь
Шрифт:
Я отвернулась, пытаясь внушить себе, что это все происходит только в моей голове. Что это иллюзия. Реакция на горе. Посттравматический стресс. Это пройдет. И даже если не пройдет, никто об этом никогда не узнает. Я не скажу. Никому не скажу.
– Пойдем, – сказала я, отстраняясь.
– Ага, – согласился он, проводя рукой по волосам. Выглядел он ошарашенным. – Я лучше поеду.
Мы спустились вниз и стали неуклюже прощаться.
– Ты завтра уезжаешь в универ? – спросил он.
– Да, утром.
– Понял, – он быстро обнял меня и чмокнул в щеку, – береги себя, Мер.
– И ты, Нолан.
– Будем
Я кивнула, веря, что он правда так думает, но сомневаясь, что это случится на самом деле. В конце концов мы обязательно перестанем общаться, и наша дружба с Ноланом станет дополнительной жертвой трагедии.
– Так, у меня есть для тебя предложение, – говорю я Харпер, обнаружив ее в спальне (в детстве это была моя спальня).
Ужин мы отменили и уже переоделись в удобные домашние шмотки.
Она поднимает взгляд от коллекции мягких мышек, которые живут в нижнем ящике тумбочки, и спрашивает:
– И какое?
– Ты вообще знаешь, что это значит – сделка? – спрашиваю я, присаживаясь на край кровати. – Хочешь сделку?
Она подозрительно смотрит на меня, но кивает. Ей интересно.
– Если ты почистишь зубы и сразу ляжешь, я прочитаю тебе целых две сказки, а еще… – я делаю театральную паузу, – никуда не пойду.
– Няня не плидет? – радуется она.
– Не придет.
Она улыбается. Харпер ненавидит, когда с ней сидит кто-то, кроме моей мамы, родителей Нолана и Джози. Особенно по вечерам. Даже молоденькие веселые девчонки погружают ее в пучину горя и одиночества.
– Но тебе придется сразу лечь. Выключить свет. И оставаться в постели. И чтобы без обмана!
Она смотрит на меня, и я почти вижу, как у нее в голове ворочаются мысли.
– Мы договорились? – спрашиваю я, зная, что мне противостоит лучший переговорщик Атланты.
Разумеется, она выдвигает контрпредложение:
– Четыле сказки.
– Три, – говорю я, стараясь не улыбаться.
– Пять, – она поднимает кулачок и раскрывает его, демонстрируя пальцы.
Я качаю головой и спокойно объясняю, что так не получится. Если ты сказала четыре, то переигрывать на пять уже нельзя. Но ее решимость меня восхищает, так что я немного уступаю.
– Давай начнем с трех, а там как пойдет. Если будет не слишком поздно, прочитаю четвертую. Давай, – я указываю на книжный шкаф, – выбирай.
Она сияет и бежит к шкафу. Старательно выбирает три книжки, в которых больше всего букв. А она не дура. Первые два варианта меня устраивают, но потом она тянется за «Хортоном», и я чуть не плачу. Мне, конечно, импонирует мораль этой книжки, которая учит нас терпимости и рассказывает, что все равны, но я что-то не в настроении для доктора Сьюза.
– Я могу наложить вето? – спрашиваю я, думая, что есть куча хороших книг, которые мы давно не читали.
– Нет, мама! – объявляет она и кладет руку на пояс. – Ты сказала, что я выбилаю! А я хочу «Холтона»!
– Разумно, – соглашаюсь я, – давай, беги чистить зубы.
Она кивает и направляется в ванную, которая раньше принадлежала нам с сестрой. Я тем временем прибираю игрушки, расставляю мышек и устраиваюсь у нее на кровати.
Она возвращается через несколько секунд. Я подавляю желание заметить, что за такое время невозможно нормально
Глава пятая. Джози
Вечером пятницы, когда я уже собираюсь выходить на свидание с физиотерапевтом по имени Пит, которого нашла на Match.com, Мередит пишет с просьбой посидеть с ребенком и ругается, что няня ее обманула. Я немного колеблюсь, прежде чем ответить, потому что, честно говоря, предпочла бы читать Харпер «Не давай голубю водить автобус», а не поддерживать светскую беседу с каким-то парнем, пусть даже у него красивая фотография на сайте знакомств. Но я решаю следовать заранее намеченному плану, потому что вдруг я сейчас отменю свидание с будущим мужем?
В общем, я так и решила. Мое последнее свидание. Последний шанс. Если с Питом ничего не выйдет, значит, я официально сдаюсь. Признаю свое поражение. Отказываюсь от мыслей о традиционной семье и жизни. Не знаю точно, что это значит. Может быть, я сама уеду в Африку с миссией мира или пойду в банк спермы и стану матерью-одиночкой. Но я брошу эти бесполезные попытки. Я и раньше так говорила, но на этот раз я решила твердо.
Я повторяю себе все это, пока еду по Пичтри навстречу Питу, понимая, что не ощущаю никакого давления. Честно говоря, мне даже хочется, чтобы свидание оказалось хреновым. Плохое свидание в каком-то смысле лучше свидания, которое можно оценить где-нибудь на шесть баллов из десяти. Как раз достаточно, чтобы у тебя появилась надежда – которая непременно разбивается вдребезги на втором или третьем свидании, когда оказывается, что он тянет максимум на четыре или пять. А может быть еще хуже – на втором или третьем свидании ты понимаешь, что на самом деле это восемь, девять или десять баллов… И это гарантирует, что больше он тебе не позвонит.
Так что, вместо того чтобы подбадривать себя, как я обычно делаю перед свиданием, я выискиваю недостатки Пита. Во-первых, он слишком часто использует эмодзи, и наша беседа загажена мультяшными картинками, включая мерзкий палец кверху и бокал красного вина после того, как мы договорились о встрече. Во-вторых, его аватар на «Фейсбуке» – снятая крупным планом черная кошка (знаю я это только потому, что он нарушил одно из основных правил свиданий вслепую и зафрендил меня на «Фейсбуке» до встречи). А еще для сегодняшней встречи он выбрал «Брайо», итальянский сетевой ресторанчик. Не так плохо, чтобы там просто поесть, но для первого свидания – настоящая катастрофа. И вдруг престарелая и отчаянно мечтающая выйти замуж я начинаю искать извинения для Пита, например: эмодзи говорят о легком характере, он любит кошек и не нуждается в постоянном подхалимаже со стороны собаки, а «Брайо» находится совсем рядом с «Барнз и Ноубл», и он предложил после ужина зайти посмотреть книги, а значит, он образованный.