Президент Каменного острова

Козлов Вильям Федорович

– Все еще безлошадный?
– спросил Гарик.

– С ним надо по-хорошему, - сказал Федя, взглянув на остров.

– Давно бы так, - сказал я.

Из сарая вышла Аленка. В руках - две удочки, подсачок, банка с червями. Аленка направлялась к лодке. Просмоленная, она покачивалась на волне у самого берега. Сестра решила еще одного леща поймать. Поймает... В садке еще пять штук плавает.

– Мое почтение, - Федя дотронулся рукой до кепки.

– Вчера ветер был, - сказали Аленка.
– Я думала, твою фуражку

унесло куда-нибудь.

– Догнал бы, - сказал Федя.

– За очередным лещом?
– спросил я.

– Ты угадал, - сказала Аленка.

– Поймаешь, - взглянув на Гарика, сказал я.

– Сергей, тащи наши удочки!
– сказал Гарик.

– Я одна, - сказала Аленка.

Мы с Гариком рты раскрыли: почему это она отправляется на озеро одна? Обычно без нас ни шагу. То ей червя нацепи на крючок, то рыбину вытащи, то подсачок подай.

– А если лодка потечет?
– спросил Гарик.

– Я буду у острова ловить, - сказала Аленка.
– Тонуть буду - спасут...

И, вскочив в лодку, оттолкнулась веслом. Гарик хмуро смотрел ей вслед.

– Эй, Олена!
– крикнул Федя.
– Скажи этому... Президенту, что я порох принес и... шнур. А он пускай лодку отдает. По-хорошему.

Аленка не ответила. Лодка быстро удалялась. Только не надо ей за лещом к острову плыть. Вставала бы в камыши. Гарик разделся бы, нацепил маску, ласты, взял трубку в зубы и, пока она смотрела на поплавок, нацепил бы ей хорошего леща. А здорово, если бы Аленка поймала вместо рыбины Гарика, как поймали деда Щукаря...

– Как же ты теперь без бомбы-то?
– спросил Гарик, - насмешливо глядя на Федю.

– Я отсыпал немножко, - ответил Федя.
– На всякий случай. Только глушить - дело опасное. Вчера рыбинспектор в клубе выступал. Двоих полозовских, говорит, посадили. И до вас, говорит, доберутся. А я и всего-то три раза глуханул. И вот знает. А у Свища сетку конфисковал. И, говорит, радуйся, что на озере не попался, а то бы тоже под суд. Свищ сказал, что в кустах нашел. Мол, не его это сетка. Трое наших мужиков вступили в эти... общественные рыбинспекторы.

– Плохи ваши дела, - сказал Гарик.

– Я такие места знаю - ахнешь! Я и без сетки и бомбы могу натаскать с пуд!

– Слышали, - сказал я.

– Знаю одно место на Березовом плесе - вот это лещи! Далеко плыть туда. Вот если бы мотор был - другое дело.

– Махнем?
– оживился Гарик.

– Говорю, грести долго...

– Я сяду за весла.

– Лодки-то нет?

– У Аленки отберем, - сказал я.

– На вашей неохота, - хитрил Федя.

Гарик вдруг сорвал с Фединой головы кепку и спрятал за спину.

– Не озорничай, - сказал Федя, пытаясь отобрать кепку. Но Гарик отбежал в сторону.

– Кому говорю?
– стал сердиться Федя.
– У тебя руки в смоле измажешь.

Гарик подошел к воде и, подняв камень, положил в

кепку.

– Покажешь лещиное место?
– спросил он.

– Не дури...

Гарнк замахнулся в сторону озера.

– Считаю до трех!

– Жалко мне, что ли? Покажу!

– Поклянись!

– Крест целовать, что ли?

Гарик вернул кепку Феде.

– Гляди, если обманешь!
– сказал он.

– Отдаст Президент лодку - сразу поплывем.

Аленка бросила якорь у самого острова. Мы видели, как она путалась с двумя удочками. Они то перекрещивались, то падали в воду. Наконец удочки были заброшены. Аленка сидела на корме и смотрела на поплавки. Она сидела к нам боком, а к острову лицом. Пока я копал червей в куче слежавшихся листьев и опилок, а Гарик с Федей обсуждали план сегодняшней рыбалки, Аленка исчезла. Первым заметил Гарик.

– Где она?
– спросил он.

– За островом, - сказал Федя.

– Или на острове, - заметил я.

– А вдруг в лодке течь открылась?

– С чего бы это?
– сказал я.
– А потом, она плавать умеет.

– Тут, говорят, обитает какая-то громадная щука...
– заволновался Гарик.

– Как бревно, - сказал Федя.
– Уток глотает.

– Могла опрокинуть лодку...

– Щука - лодку? Не смеши...
– сказал Федя.

– Такую бы щучку поймать!
– сказал я.

– Ее есть нельзя, - сказал Федя.
– Жесткая и болотом пахнет.

Гарик стал раздеваться.

– Сам не утони, - сказал я.

– Насчет лодки намекни Президенту, - подсказал Федя.

Гарик поплыл к острову. А это не так уж близко. Километра полтора. И отдохнуть ему негде, если Аленку не найдет. Придется висеть на корнях и громко знать Сороку на помощь. Только Гарик гордый - скорее утонет, чем Президента позовет.

Он плыл саженками. Сначала разогнался, как на соревнованиях, а потом поплыл медленнее.

– Сохнет по Олене, - сказал Гриб.
– Дурак.

Я хотел спросить: почему дурак? Но Федя сам стал разглагольствовать:

– Я вот на девчонок даже не гляжу... Что есть они, что их нету. Время еще на них тратить! Я и в школе с ними не разговариваю. Раз посадили ко мне за парту одну с косичками, так я прогнал. Шебаршит рядом, отвлекает от дела, а я и так по математике слабак. Взял и в три шеи прогнал. Учительница шум подняла - хоть караул кричи. Снова посадила. Ладно, думаю, раз так сама уйдет! И ушла как миленькая. Я ей стал всяких тварей в парту класть: то лягуху, то кузнечика. А один раз живого ужа положил. Как заорет эта с косичками на весь класс. А я сижу, будто и не мое это дело. Я ужей не боюсь. Ты, говорят, притащил? Вот еще, говорю, делать мне нечего. Сам заполз. Из подвала... Вон какие щели в полу. Ушла, в общем, сама. Так один и сижу. Одному благодать! Сидишь как начальник, и никто не жужжит под ухом.