Презумпция лжи
Шрифт:
Немногочисленные российские робеспьеры и мараты конца ХХ века вместо того, чтобы подставлять шею под нож гильотины или возмущённой аристократки, в одночасье стали миллионерами среди по-прежнему совсем небогатого народа. И с тех пор вполне мирно сосуществуют с российскими же фуше и наполеонами, которые в свою очередь с видимым удовольствием играют в государственных мужей и в народную власть. Именно что играют, потому что робеспьеров с маратами не трогают, да к тому же делают вид, будто не знают, что государство – это на русском языке значит «собственность государя», а не народа, или ещё, например, что «центральная власть» в стране «свободных граждан» – это нонсенс; с лингвистической точки зрения в том числе.
И что, разве не дешёвая всё это пародия
Хорошо это или плохо, поможет это укреплению исторического самосознания русских людей или помешает – не знаю; просто отмечаю то, что уже видно невооружённым глазом: российское общественное мнение, стремительно усвоив на практике и на собственной шкуре описанную «роль денег в Истории», в последние несколько лет начало столь же стремительно избавляться от своей уникальной «детской болезни наивности в постсоветизме».
То, что в 1990-е годы воспринимали, как доморощенный провинциальный театр, сегодня уже гораздо более реалистично и законно воспринимают, как нормальную столичную пьесу модного европейского автора. Иначе говоря, массово нарождается то мировоззренческое качество, бремя которого, как опять же писал Макиавелли, любой государь вынужден нести в силу его уникальной и только ему присущей virtu, но которое в массовом народном варианте неизбежно оборачивается просто коллективным цинизмом. Который вряд ли вдохновит рядового обывателя на благородное отношение к своему месту и значению в Истории.
ТЕПЕРЬ второе обстоятельство; на мой взгляд гораздо более фундаментальное и глубинное.
Вот, например, со времени трагических событий, случившихся в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., прошло всего пятнадцать лет. И тем не менее уже сегодня не в глубинке даже, а прямо в продвинутой Москве есть довольно много людей обоих полов в расцвете сил, с высшим образованием и с активной позицией в жизни – то есть людей с живым и пытливым умом – которые очень удивляются, когда узнают, что в тот день в Нью-Йорке обрушились не две башни-близняшки, в которые врезались самолёты, а три: эти самые протараненные башни плюс ещё одно стоявшее рядом с ними тоже высотное здание. В которое, однако, в отличие от башен-близнецов, никакой авиалайнер не врезался, и на которое даже пожар с протараненных башен не перекинулся. Оно просто вдруг взяло да и обрушилось сразу вслед за башнями: точно так же аккуратно, как они, никого из «соседей» не задев; само по себе; без какой-либо видимой причины.
Этот факт – однотипное аккуратное обрушение 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке не двух, а трёх зданий – CNN показало в прямом эфире всему миру (покорный слуга следил в тот день за событиями, не отрываясь от телеэкрана). Многочисленные видеозаписи, на которых во всех возможных ракурсах запечатлено беспричинное «самокрушение» третьей высотки, по сей день можно без труда найти в Интернете. А вот поди ж ты – даже среди вполне думающих современных людей, даже в главных городах Европы уже появились такие, в чьём представлении рухнувших зданий было всего два: пара башен, успевшая с тех пор превратиться во вполне культовый образ.
Казалось бы, должно настораживать, что никто не стремится этот образ привести в соответствие с исторической истиной, что, наоборот, всякий раз, когда на всех языках и во всех странах мира вспоминают о той трагедии, говорят именно и только о «двух башнях-близнецах». О третьей погибшей высотке – ни гу-гу.
Почему так?
Дело же совсем не в том, что, мол, никого случившееся с тем третьим непонятно почему обрушившимся зданием не заинтересовало; достаточно вспомнить, с какой настойчивостью в первые годы небезразличные люди всеми правдами и неправдами добивались от администрации США внятного ответа на простой вопрос: что случилось с третьим зданием? Как случившееся понимать в
Дело в том, что ответом на все такие вопросы была – тишина.
Отрицать случившееся было бы невозможно при всём желании: все видели в прямом эфире, как эта высотка рухнула. Объяснить случившееся всё тем же налётом террористов тоже не получилось бы: пустую высотку никто не таранил, не поджигал и вообще не трогал. Всё это однозначно говорило о том, что настоящее объяснение всего случившегося в тот день в Нью-Йорке невозможно ограничить одним только рассказом о телегеничном террористическом злодеянии. Тем не менее, в самый разгар событий обрушение третьего здания было всё-таки – вопреки здравому смыслу – официально объявлено неотъемлемой частью именно учинённой террористами-авиапилотами трагедии. А это значит, что был в настоящей подоплёке событий того дня тайный ключевой элемент, который – окажись он обнародованным – тут же все эти рассказы про во всём виноватых террористов поставил бы под большой вопрос. Его могли попытаться как-то вразумительно объяснить прямо тогда, по горячим следам, чтобы сгладить очевидное, просто даже вопиющее противоречие. Однако, сделано это тогда не было (потому, наверное, что хоть как-то увязать эти две никак не стыкующиеся реалии просто в принципе невозможно). Вместо этого уже несколько поколений политиков во всём мире предпочитают о «глубокой» правде просто молчать, а вместо неё настойчиво и повсеместно пропагандировать версию «поверхностную» – про те самые две башни-близняшки. То есть весь мировой политический класс уже настолько глубоко завяз в этой бессмыслице, что по доброй воле правду о случившемся в тот день теперь если и расскажут, то только как вот папы римские – лет через семьсот.
Более того, не только политики или представители спецслужб – которым по должности положено знать правду о событиях – но и вообще все, кто имеет хоть насколько-то официальный или даже просто «громкий» голос – то есть все «посвящённые» мирового медийного мэйнстрима – как-то на удивление дружно о судьбе этого всем мешающего и потому незаслуженно забытого «третьего рухнувшего» молчат.
Потому и начинает появляться сегодня тут и там в массовом сознании новых поколений версия события «без третьей высотки» – версия по меньшей мере не совсем верная, и не исключено, что вовсе не верная, но зато не дающая повода вдруг опять вспомнить о неудобном «третьем лишнем». Более того, судя по примеру только что упомянутых молодых москвичей и по устойчивому поведению мэйнстрима, можно с большой долей вероятности предположить, что именно эта версия, а не какая-то другая, более правдивая, и войдёт в Историю.
Если же к тому же чуть отступить назад и посмотреть на происходящее с чуть более масштабной временной перспективой, то прямо тут у нас на глазах начинает развиваться в буквальном смысле слова геополитический процесс, так заметно присутствующий в рассказе о пытливом испанском школяре. В Историю в очередной раз входят, чтобы остаться в ней навсегда, некая настойчивая, раз за разом повторяемая и тиражируемая версия какого-то знакового события и одновременно с ней – неоспоримые и опровергающие её, но зато полностью «немые» и потому медленно исчезающие под пылью веков свидетельства о непонятно как и почему, загадочно «третьих рухнувших».
Можно представить себе, как молодые начинающие русские школяры осознают и усваивают эту полную беспринципного цинизма реалию современного бытия отнюдь не только в России, где всё, возможно, пока ещё очень спорно, но и во вроде бы бесспорном цивилизованом мире. И вот с учётом этого и появляются очень серьёзные сомнения в том, что наберётся хоть сколько-нибудь значимое количество смельчаков-Давидов, готовых сразиться с этим Голиафом – то есть желающих заниматься изучением Истории честно.
А чтобы была по достоинству оценена геополитическая масштабность этого обстоятельства, воспользуюсь в очередной раз «алгоритмом Макиавелли» и приведу теперь другой, из «античности» пример.