Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Емельянов Ю. В.

Еще до прихода Гитлера к власти в Прибалтике заметно укрепились позиции германского капитала, который занял первое место среди иностранных капиталовложений в Лат­вии. На Германию приходилось более трети латвийского импорта и более четверти экспорта Латвии. Великобрита­ния же сдавала свои господствующие позиции. Ее доля в латвийском экспорте, составлявшая в 1920 году 67%, к на­чалу 30-х годов сократилась до 27%. С 1932 года главным экономическим партнером Литвы стала Германия.

По дипломатическим каналам в Ригу поступали сооб­щения о намерении Германии усилить свою экспансию в Прибалтику. Латвийский посланник в Германии Криевинь 4 декабря 1933 года писал в Министерство иностранных дел своей страны: «В экономической области германские предложения

могут оказаться весьма далеко идущими... Их цель заключается в том, чтобы связать нас экономиче­ски по возможности крепко... чтобы в результате этого мы оказались в зависимости от Германии». Криевинь подчер­кивал, что Германия желает присоединить Прибалтику к своему хозяйственному пространству.

К еще более жестким выводам относительно герман­ских планов в отношении Прибалтики приходили дипло­маты соседних стран. 11 января 1934 года польский по­сланник в Варшаве писал после своей беседы с герман­ским министром иностранных дел Нейратом, что тот «считает продолжительное существование прибалтийских государств весьма проблематичным».

Свидетельством растущей агрессивности Германии стали события 1933—1934 годов в Клайпедском крае. Эта литовская земля не раз сменила хозяев за 7 веков. В 1252 году она была захвачена Тевтонским орденом, и здесь была сооружена крепость Мемель. В 1629—1635 годах Клайпедский край и Мемель (Клайпеда) принадле­жали шведскому королю. В 1757—1762 годах — России. С 1762 года — королевству Пруссии, а с 1871 года — Гер­манской империи. В строках германского гимна «Герма­ния превыше всего!», в которых говорилось о территори­альных пределах рейха, упоминалось о Мемеле. Поэтому для реваншистов пребывание Мемеля в составе рейха было аксиомой.

Вопрос о возвращении этого края Литве был поставлен сразу после завершения Первой мировой войны. После ее окончания в Мемель (Клайпеду) были введены француз­ские войска. Вскоре в городе и прилегающем крае раз­вернулось движение сопротивления против французских оккупантов. В январе 1923 года в Клайпедский край стали проникать переодетые в штатское литовские военнослу­жащие и добровольцы из числа учащейся молодежи, чле­ны военизированной организации «Шаулю Саюнга». 15 января они организовали восстание в Клайпеде, заняли город, а затем и весь Клайпедский край.

17 февраля 1923 года конференция послов Лиги Наций приняла решение о передаче Литве прав на Клайпедский край и Клайпеду, но потребовала установления специаль­ного режима для порта и свободного транзита для Поль­ши. 8 мая 1924 года Франция, Великобритания, Италия и Япония подписали так называемую Клайпедскую конвен­цию. К конвенции прилагался статут, предусматривавший широкую автономию для Клайпедского края и обеспечи­вавший права немецкого меньшинства.

Сразу же после прихода Гитлера к власти в Клайпеде и Клайпедском крае усилилась активность немецкого мень­шинства. Там были созданы две партии нацистского толка (Социалистическое народное объединение во главе с Э. Нойманном и Христианско-социалистическое трудовое объединение во главе с пастором Т. Зассом). Каждая из них имела свои штурмовые отряды. На выборах местных органов власти нацисты получили большинство в Клай­педском сейме.

В конце 1933 — начале 1934 года литовское правитель­ство потребовало от всех организаций Клайпедского края порвать связи с Германией. В 1934 году в Каунасе начался процесс по делу о подрывной деятельности нацистов в Литве. Следствие установило, что те получили указание «быть в полной готовности присоединиться к штурмовым отрядам, прибытие которых в Литву ожидалось через не­сколько дней». Более 100 служащих и учителей, имевших германское подданство, были уволены. Деятельность двух нацистских партий была запрещена, а Нойманн и Засс были арестованы. Были приняты меры по ограничению использования в городе немецкого языка.

В ответ Германия в 1934 году постепенно прекратила вывоз продуктов из Литвы, поставив страдавшее от эко­номического кризиса хозяйство республики в тяжелое по­ложение. (Заключенный позже, в 1936 году, торговый до­говор

между Германией и Литвой поставил последнюю в кабальные условия.)

В прибалтийских странах многие ясно понимали ту опасность, которую представлял для них германский на­цизм. Поскольку фашистские правительства Прибалтики стремились сохранить свою власть, они боялись фашист­ской Германии. По этой же причине фашистские партии Прибалтики, не скрывая своей идеологии, на словах отме­жевались от гитлеризма. Эстонская фашистская партия вапсов («Союз ветеранов»), тщательно перенимавшая опыт нацизма и получавшая прямую помощь от гитлеровцев, за­являла о своей особой идеологической концепции и отри­цала связи с германским национал-социализмом. При этом чем ближе страна была расположена к Германии, тем четче высказывались эти опасения. Оценивая в декабре 1933 года на съезде партии таутининков роль германского нацизма, президент Литвы А. Сметона говорил: «Он откры­то агрессивен и стремится не только получить утраченные в последней войне земли, но и захватить новые территории за счет балтийских стран, а потом и России».

В то же время усиление роли Германии в Прибалтике возрастало по мере усугубления экономических трудно­стей в этом регионе. Растущая зависимость прибалтийских государств от Германии порождала колебания в их полити­ке и в конечном счете привела к капитуляции перед ней.

Глава 4

МОЖНО ЛИ БЫЛО ОСТАНОВИТЬ ГИТЛЕРА В 30-Х ГОДАХ?

Внешняя политика Советского правительства исходила прежде всего из необходимости предотвратить совмест­ное нападение стран Запада на СССР. Такая угроза воз­росла после 7 июня 1933 года, когда в Риме был подписан Пакт о проведении политики сотрудничества и поддержа­ния мира между Англией, Францией, фашистской Италией и гитлеровской Германией. СССР предпринял усилия с целью нормализовать отношения с зарубежными страна­ми, особенно со своими соседями. По инициативе СССР в июле 1933 года состоялось подписание Конвенций об определении агрессии между СССР и представителями Эстонии, Латвии, Литвы и Польши.

В конце 1933 года советское руководство одобрило принципиально новые установки по вопросам внешней политики. 19 декабря было принято решение ЦК ВКП(б) о развертывании борьбы за коллективную безопасность. Выступая 29 декабря 1933 года на заседании ЦИК, нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов заявил о позиции прибалтийских стран: «Эти страны все больше убеждают­ся в нашем абсолютном миролюбии, доброжелательности к ним и заинтересованности в сохранении ими полной экономической и политической независимости. Но мы не только заинтересованы, но и озабочены этим».

Демонстрируя эту озабоченность, Советское правите­льство предложило Польше опубликовать совместную де­кларацию, в которой бы указывалось, что обе страны за­являют о твердой решимости охранять и защищать мир в Европе, условием которого они считают сохранение неза­висимости и неприкосновенности прибалтийских госу­дарств. В декларации предлагалось указать, что незави­симость прибалтийских стран составляет предмет забот обоих правительств и что в случае угрозы этой независи­мости они обсудят создавшееся положение.

13 декабря 1933 года Польша поддержала это предло­жение. 8 января 1934 года латвийский посол в Париже Ф. Циелен в своем сообщении в Ригу писал, что СССР «в огромной, даже в чрезвычайной степени заинтересован в независимости прибалтийских государств, особенно Лит­вы и Латвии. Они с точки зрения России являются настоя­щими буферными государствами, прикрывающими Рос­сию от возможного нападения Германии».

Однако под давлением Германии правительства Эсто­нии и Латвии сочли публикацию советско-польской декла­рации нежелательной. В ответе Латвии утверждалось, что «никакой угрозы не существует», а публикация такой де­кларации «могла бы подорвать политический престиж Латвии, вызвать тревогу относительно угрозы нападения со стороны Германии». Такой же ответ был дан и правите­льством Эстонии. Лишь Литва сообщила о своем согласии на опубликование советско-польской декларации.