Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Емельянов Ю. В.

К тому же Германия имела опору в Латвии в лице не­мецких баронов и местной немецкой буржуазии, обладав­ших сплоченными политическими организациями. В госу­дарственном аппарате страны работало более 1000 не­мцев. Специальная школа в Кенигсберге готовила пропагандистов для работы в Латвии.

И все же, несмотря на усиленное проникновение Гер­мании в Латвию, отношения между двумя странами обо­стрились в начале 1936 года, после того как в Латвии были реквизированы некоторые здания, принадлежавшие не­мецким общинам. 22 января 1936 года посланник Герма­нии в Риге Шак заявил латвийскому правительству грубый протест: «Эта мера — акт угнетения германского мень­шинства». Более сдержанно выразил свой протест Латвии германский министр иностранных дел Нейрат, заявив­ший: «Германия приветствует

стремление латвийского правительства к национальной консолидации, но она воз­ражает против того, чтобы это проводилось за счет не­мецкого национального меньшинства».

В германской же печати развернулась яростная анти­латвийская кампания. По сведениям латвийской миссии в Берлине, в начале 1936 года в германских газетах было опубликовано 165 статей, свидетельствовавших о враж­дебных намерениях Г ермании против Латвии.

В Латвии многие расценили эту кампанию как психоло­гическую подготовку к нападению на республику. Ведь аг­рессивные намерения гитлеровцев в Прибалтике беспре­станно пропагандировались в целом ряде вышедших в Германии за последние три года книг. В них указывалось, что Латвия является одной из первых германских колоний, что города Латвии были созданы немцами, что в Латвии имеются прекрасные возможности для расселения не­мцев. Латвийская миссия писала в Ригу, что все эти пуб­ликации венчались выводом о том, что Прибалтика дол­жна быть присоединена к Г ермании.

Латвийский посланник в Берлине Целлинь в своем пи­сьме в Ригу от 28 ноября 1936 года констатировал: «Напа­дение в восточном направлении неизбежно. Это может случиться совершенно неожиданно, так сказать, ночью». Целлинь писал, что такой вывод напрашивается из поли­тических заявлений ведущих руководителей Германии. При этом он ссылался на Альфреда Розенберга, который писал: «Война между Германией и Советским Союзом не­избежна. Немцы пойдут через прибалтийские государст­ва. Стена новых государств слишком узка, чтобы они мог­ли удержаться при столкновении двух великих держав. Поэтому латыши должны договориться с немцами и стать друзьями и союзниками Германии».

Одновременно усиливалось экономическое проникно­вение Германии в Латвию. ИНО ГУГБ НКВД сообщал в 1937 году: «За последнее время заметно оживилась не­мецкая деятельность, главным образом направленная к укреплению латвийско-германских отношений путем за­ключения целого ряда экономических договоров на круп­ные суммы». В сообщении перечислялся ряд закупок, про­изведенных Германией для нужд своей армии. При этом подчеркивалось, что Германия платила за приобретаемые продукты по ценам более высоким, чем предлагал Латвии Советский Союз.

В сообщении говорилось: «По слухам, муссируемым среди латвийского населения, и сведениям, исходящим из правительственных кругов, Латвия последнее время очень обеспокоена создавшимся положением в связи с клайпедским вопросом, не зная, к кому ей примкнуть и ка­кой позиции держаться. В это же время германофильские круги правительства, возглавляемые генеральным секре­тарем Министерства иностранных дел Мунтерсом, не без участия Ульманиса ведут с Германией секретные перего­воры о блоке».

В Германии все чаще звучали заявления о необходимо­сти быстрее поглотить прибалтийские государства. Это не могло не вызвать тревоги даже среди части правящих кру­гов прибалтийских стран. В ходе визита в Латвию, Литву и Эстонию в феврале-марте 1937 года советской военной делегации во главе с Маршалом Советского Союза Егоро­вым советские гости стали свидетелями растущих анти­германских настроений. Некоторые военные этих стран даже выражали свое стремление в случае войны бороться вместе с СССР против Германии.

193

Подводя итоги визита маршала Егорова в три прибал­тийские республики, заведующий первым Западным от­делом НКИД СССР Карский в своем письме к советским представителям в Эстонии, Латвии и Литве констатировал «наличие серьезных антигерманских настроений в армиях всех трех стран, настроений, несомненно отражающих опасения перед германской агрессией в широких слоях населения». В письме одновременно подчеркивалось, что в ходе визита выявилось «растущее понимание военными кругами значения Советского

Союза и его мощной Крас­ной Армии для независимости прибалтийских госу­дарств».

9 Емельянов "Прибалтика"

В то же время в письме отмечались отличия в позициях трех стран. Так, подчеркивалось, что правительство Лит­вы, находящееся в сильной зависимости от военных кру­гов, разделяет антигерманские взгляды.

О том, что такая оценка отвечала действительности, свидетельствует письмо посланника Финляндии в Литве Палина в Хельсинки от 29 марта 1937 года: «В Литве счи­тают совершенно ясным, что Советский Союз не потерпит вторжения в Литву Германии или Польши. Но какую по­мощь может оказать Советский Союз? Я твердо уверен в том, что это пока устные обещания... Но в Литве твердо верят, что в момент опасности помощь будет оказана». Посланник подчеркивал: «Что касается Литвы, то дружба ее с Советским Союзом действует отрицательно на Лат­вию и Эстонию, которые стремятся к полному нейтралите­ту. Вопрос военной помощи Советского Союза Литве осо­бенно нервирует Латвию, которая находится в военной связи с Эстонией. Таким образом, можно констатировать, что интимность между Литвой и Советским Союзом меша­ет Прибалтийской Антанте. Эта интимность, разумеется, беспокоит Германию. Польша также наблюдает за этой дружбой злыми глазами».

Палин замечал: «Территория Литвы находится между Германией, Советским Союзом и Польшей. Если прои­зойдет столкновение между этими государствами, то это будет стоить Литве жизни. Такая устрашающая перспек­тива заставляет Литву искать самую надежную позицию. Является аксиомой, что искать защиты у Англии и Фран­ции — нельзя, они далеко. Нейтралитет? Но на практике нейтралитет означает полнейшую изолированность. Та­ким образом, Литва должна выбирать между Лолыией, Германией и Советским Союзом, причем Литва выбирает последнее. Трудности, существующие у Литвы во взаи­моотношениях с Германией и Польшей, не существуют у нее во взаимоотношениях с Советским Союзом... В Лит­ве не сомневаются в том, что Советский Союз — естест­венный друг, и если опасность, угрожающую со стороны Польши и Германии, расценивают как очень большую, то является только естественным, что дружба с Советским Союзом занимает такое большое место во внешней по­литике Литвы».

В то же время, как подчеркивалось в письме Карского, в Латвии явственнее ощущались различия между позици­ями правительства прогерманской ориентации и армии, «обеспокоенной германской опасностью и стремящейся в связи с этим к более дружественным отношениям с СССР». Правительство, подчеркивалось в письме, менее зависит от армии, «имея опору в лице массовой фашист­ской организации айзсаргов».

О просоветских настроениях в военных кругах Латвии свидетельствовало и заявление министра обороны гене­рала Балодиса в мае 1937 года, заявившего: «Несмотря на то что в Советском Союзе существует другой строй, в случае войны необходимо идти вместе с Советским Сою­зом». 28 октября 1938 года Балодис в беседе с советским полпредом Зотовым заявил: «У коренных латышей не было и не будет пропольской и немецкой ориентации, особенно в армии... Латышский народ никогда с ними не пойдет, и мы это прекрасно знаем... Наш народ имеет сердечные чувства только к вам — русским, и мы должны с этим считаться».

С целью продемонстрировать дружеское отношение к военным Латвии 31 мая 1937 года было организовано по­сещение Лиепаи советским линкором «Марат», а в сен­тябре 1937 года делегация латвийской армии во главе с генералом Розенштейном была приглашена на маневры Вооруженных Сил СССР. О готовности части латвийских верхов к контактам с Советским государством свидетель­ствовали визиты трех делегаций латвийских промышлен­ных кругов в СССР в течение 1937 года.

С этими настроениями в латвийских правящих кругах были вынуждены считаться даже прогерманские руково­дители страны. В июне 1937 года в Москву прибыл ми­нистр иностранных дел Латвии Мунтерс, который имел беседы со Сталиным и Литвиновым. В ходе беседы с Мун- терсом Литвинов заявил: «Географическое положение Латвийской республики таково, что СССР не может не от­носиться с особым интересом к сохранению полностью ее целостности и независимости в соответствии с пактом Лиги Наций».