Причиню тебе развод. Твой М.
Шрифт:
Веки сами собой закрылись.
Голова чуть побежала кругом от безумно возбуждающего сочетания. Сильные пальцы сжались на моих ягодицах. До легкой, приятной боли. Рома глухо зарычал, потянул меня на себя сильнее.
Вдавил в пах и толкнулся вперед.
Он уже был готов. Под джинсами отчетливо проступал налившийся кровью член. И смущение во мне почему-то не родилось, как обычно.
Я действительно хочу сама.
Поверить, что такой мужчина будет так заводиться от меня, я раньше бы никогда не могла. А теперь –
– Заяц, – простонал Рома. – Как только мы поженимся, в нашей семье будет действовать дресс-код: девочки только в юбках!
– Это что за домострой? – я засмеялась ему в шею и прикусила ее зубами легонько.
– Замечательный домострой, я считаю! Соблазнительный очень!
Его пальцы нырнули под мои бедра.
Подцепили полоску трусиков и отвели ее в сторону. Я знала, какими сильными могут его пальцы. Но сейчас они были нежными. Развели в стороны мои складочки и медленно, искушающе заскользили по смазке между ними.
– Рома...
– Мокренькая моя девочка, – задохнулся он вместе со мной. – Не больно?
– Нет, – я мотнула головой, кусая себе губы.
– Тогда расстегивай, я сейчас взорвусь.
Я отклонилась.
Тело непривычно дрожало от перевозбуждения. Черт, и это всего пара поцелуев и обнимашек!
Роман съехал чуть вниз по сиденью, давай мне больше свободы. И я оттянула молнию на джинсах. Под серой тканью боксеров бугром выгибался твердый член. Мамочки, понятно, почему мы вчера все натерли! Я же на него смотреть боялась, только ощущала, что он не маленький совсем.
А тут... Ого...
Рома замер. Дал мне свободу действий. И я, отчаянно глянув в темные глаза, оттянула резинку вниз. Обхватила вставший член рукой. Взялась за него. Скользнула пальцами вдоль ствола. Горячий, гладкий, тяжёлый. И весь мой. Только для меня теперь.
– Зая-яац, – неустрашимый майор вдруг запрокинул голову с шипением. Большой кадык на шее дернулся от судорожного глотка.
А я вдруг осознала, какую власть я над ним имею.
И мне захотелось больше.
Я поднялась повыше. И глаза закрыла. Он же просил чувствовать, вот я и буду. Горячая головка коснулась слизистой на моих лепестках. Тяжело, медленно заскользила по ним, разнося смазку еще больше.
На Рому я не смотрела.
Дыхание его драное и тяжелое только слышала. Я хочу сама, да. Хочу понять, как это – быть ведущей. Хотя бы разок в жизни. Поэтому просто получала удовольствие, гладя саму себя его стволом. Вздрагивала от вспышек в низу живота, когда головка массировала набухший от возбуждения клитор.
Хотелось стонать, но не хватало воздуха.
– Света, – я лениво приподняла веки. Посмотрела на него из-под ресниц. – Иди ко мне, заяц.
Мужские ладони надавили мне на бедра так, что головка члена легко нырнула в дырочку киски. Совсем ненамного. Просто окунулась легким толчком. Но даже от такого движения по позвоночнику пробежалась
– Дай мне себя уже, нахалка, – зарычал Рома, обхватывая меня вокруг талии одной рукой.
Я снова закрыла глаза. И медленно опустилась на него. Вобрала жаркий член в свою тесноту. Сама стиснула зубы от чувства наполненности. Почему-то оно было гораздо сильнее, чем вчера даже.
Рома смотрел прямо в глаза. Словно бы внутри меня не только телом, но и всей душой. Стянул с меня кофточку через голову, отбросил ее на сиденье. И жадно обхватил ладонями за талию.
Посадил еще глубже, качнул бедрами, рождая во мне искры.
– Заяц, – выдохнул он через силу. – Ты только посмотри, какая ты.
Я не стала отвечать. Но и не покраснела. Я уже знаю, что я для него хороша. Просто начала двигаться. Неумело, сбиваясь с ритма, медленно качала бедрами. Плавно, словно плыла на его теле.
Каждое движение отзывалось в теле вибрацией.
В животе, в груди, между ног. И говорить что-то не хотелось. Зачем? Я же его чувствую.
С каждым движением ощущений становилось больше. Сначала просто жар. Потом размытое в глубине тела давление. Потом – невозможность равномерно дышать. А потом я услышала собственный срывающийся шепот:
– Ещё... Ром... Не отпускай...
Он не отпускал.
Держал меня за бедра крепко, направлял, помогал приподниматься, чтобы потом еще слаще насаживаться на жаркий член.
Я сама себя не помнила.
Как будто переродилась, стала другой. Расслабленной, ненасытной. Настоящей.
И от этого ускорилась. Поймала ответ, Рома сдавил меня. Стал вскидывать свой таз, врубаясь в меня чуть жестче. Выбивал воздух из легких, вырывая еле слышные стоны.
Я чувствовала, как по внутренней стороне бедра скатывалась смазка.
Тягучими, скользкими каплями. Как спазмами напрягается низ живота, как щелкает что-то в голове, переключается.
– Давай, заяц! – выдохнул мне в губы Рома. – Давай!
И я сдалась. Прикусила щеку изнутри. И в этот момент поняла, что мне все равно. Где мы и кто мы. Оргазм выдирал из головы все ненужное. Мышцы свело от судорожной волны. И стало очень-очень тепло. Тяжело.
Я выгнулась в его руках.
Рома понял, что я на пике. Вбился в меня сильнее, глубже. Мощные плечи содрогнулись, глухой мужской стон донесся откуда-то издалека.
Я чувствовала его...
Как он и просил.
Чувствовала, как он наполняет меня собой до краев. Заполняет своим семенем, отдавая себя до остатка.
А потом – только наше хриплое дыхание. Одно на двоих. Я лежала на его груди, слушая грохот большого смелого сердца.
И поняла.
Это был не просто секс. Это была я. Новая и свободная.
Ненужная никому, кроме него.
– Заяц, пока мы не уехали. Пойдем заявление подавать, зачем чего-то ждать?