Приэльбрусье. Дверь в чужие миры
Шрифт:
– Вот кстати и заповеди закачай, если не сложно, и план развития морали, и цивилизации вообще, – попросил я.
– Хорошо, – сказал он, – поскольку ты начал с евгеники и ее развитие тоже отразим.
Я понял, что мне придется либо корректировать и свою мораль, либо не влезать в этот проект, а тихо спрятаться в своей пещере, стараясь выжить в войне с племенами. Убежать я не мог, поскольку единственный путь домой, известный мне, был в той пещере, откуда я пришел, а откроется он, по словам дорга, только через два года.
– Кстати, а другие пути домой для меня есть?
– спросил сразу я.
– Возможно, но я их пока не знаю, да и ошибиться можно, частоты некоторых миров
– Сумерки тут есть, а темной ночи я так и не видел, и небо постоянно облачное, заметил я.
– Да, Дарга, эта планета, имеет эксцентричную орбиту вокруг парной звезды, излучение здешних звезд достаточно жесткое, и мы прикрыли планету защитным слоем, который и нам энергию дает и биологическую жизнь на планете защищает.
– Понятно, – сказал я, и решил не углубляться в астрономические дебри, и так голова пухла от избытка информации, – если ты закачал все, я, пожалуй, почитаю, если ты не возражаешь.
– Конечно, – ответил Страйк, – еще успеем пообщаться, – и исчез.
Я так устал от здешних чудес, что даже не удивился. План развития цивилизации предусматривал развитие морали, создание философии, что-то вроде Конфуцианства, создание института семьи, причем поли– и моногамии не придавалось никакого значения, все зависело от внешних факторов и служило лишь развитию популяции в целом. Естественно, терпимость к другим расам и народам. Заповеди тоже присутствовали и судебная система, по типу разбора полетов при царе Соломоне. На этом фоне развитие ремесел проводилось под оборонительную военную доктрину. В целом мне понравилось и я, утомленный, задремал у костра. Мне приснилось, опять фиолетовые шары, уколы, и что подданные мои ссорятся. Я прикрикнул на них, объяснил Пака, что камни нужны не круглые, а плоские, показал азы строительства. Маре объяснил принцип счета десятками и дал основы сложения и вычитания и, собрав всех в кружок, на примере их ссоры поведал десять заповедей, и велел их усвоить, и объяснить мне потом, кто как понял. Из предыдущей беседы с девчонками я понял, что основное их занятие – собирательство, основной рацион – растительная пища, поэтому решил дать задание Куси созвать отряд девиц и собрать съедобные зерна и злаки, какие они используют в пищу, или считают съедобными, и принести мне все найденные образцы. Если она каких-то растений не знает, привести с собой тех, кто знает больше.
Проснувшись, усталым и разбитым, я опять обнаружил Страйка висящим над костром,
– Привет, – сказал я, – ты знаешь, я как-то странно себя чувствую в вашем мире, у меня снизился эмоциональный фон, я чувствую недомогание периодически, я почти ничего не боюсь, телепатия пришла как-то сама собой, во сне вижу события, происходящие где-то далеко, и даже участвую в них.
– Да, – ответил дорг, – наш мир заставляет просыпаться твои способности, я тебе уже говорил, ты эволюционируешь, то есть совершенствуешься биологически, я пытаюсь тебе помочь выжить и приспособиться, но похоже ты не только приспосабливаешься, но и как-то изменяешься, самосовершенствуешься.
– Это само-собой получается, – пробормотал я, чувствуя, что с патетикой Страйк перегнул. – Лучше помоги память мне улучшить, а то информации все больше, боюсь, захлебнусь.
– А ты что-то забыл? – спросил мой собеседник, и я вдруг понял, что помню все, что со мной случилось в этом мире.
– Это тоже ты? – задал я риторический вопрос.
Дорг не ответил, зато я почувствовал, что к нам кто-то приближается.
– Кто это? – Снова спросил я.
– Можно сказать мой подарок, – ответил Страйк, – помнишь я говорил, что
Я сосредоточился и почувствовал, как меня как будто с любопытством разглядывают, или обнюхивают, в общем, как-то постигают. Я постарался ласково погладить каждого из них, их оказалось шесть штук, четыре самочки и два самца. Я повернулся к ним лицом (откуда-то я знал направление) и стал ждать, иногда подзывая их, как зовут любимую собаку. Через несколько минут я услышал какой-то гул и открыл глаза. Над шаки, идущими ко мне, колыхался рой каких-то летающих насекомых.
– Интересный побочный эффект, – заметил дорг, – тебя услышали инсекты, я даже не знал, что они еще существуют, так их осталось мало. Это протоцивилизация, они существовали миллионы лет назад, потом регрессировали, утратили интеллект, но зачатки сознания, вероятно, сохранились, и они услышали тебя!
– Не совсем так, – раздался в моей голове шелестящий шепот, – я долго спал, потому что нужды просыпаться не было. Когда мои носители собираются вместе, я просыпаюсь.
– Так ты что-то вроде коллективного разума, – догадался я, – как тебя называть?
– У меня нет имени, твой друг назвал меня Инсектом, пусть так и будет. Сегодня твой друг искал определенных шаки и создал напряженность полей, к которым чувствительны мои носители, поэтому они собрались над этими животными, а когда ты их позвал, полетели за ними, и я действительно тебя слышу.
– Приятно познакомиться, – выдал я дежурную фразу, – а твои носители кусаются?
– Они питаются нектаром и мелкими насекомыми, если ты об этом, и у них есть хелцеры, они могут себя защитить и питаться мясом. – Инсект подумал и добавил, – но к сожалению, их осталось не очень много, почему-то популяция резко сократилась.
– Может с появлением теплокровных состав флоры изменился? – отметился Страйк.
– Может, но сомнительно, носители не привязаны к определенному растению, могут легко менять пищевые предпочтения, – сказал Инсект, – впрочем, я исследую этот аспект, пока я здесь.
У меня сложилось впечатление, что они перекинулись информацией с доргом, в каком-то недоступном мне канале связи.
– Вот оно как, а какие незаметные и безобидные с виду, – опять сказал Инсект.
Я изобразил удивление и вопрос мысленной пантомимой, которая стала доступна мне в этом мире, и почувствовал, что Инсект послал мне эмоцию, похожую на улыбку, и сказал
– Здесь есть животные, мелкие грызуны, которые питаются зерном и насекомыми, они здорово сократили популяцию носителей и не дают ей восстановиться, к тому же запасы еды привлекают и более крупных животных, а разорение ульев – это голод и гибель колонии.
– В моем мире, сказал я, – существуют пчелы, летающие насекомые, которые с избытком вырабатывают мед – продукт богатый сладкими углеводами и полезными для нас веществами. Мы строим этим насекомым домики, ухаживаем за ними и за это, забираем часть меда для еды.
– Расскажи мне про них, – заинтересовался Инсект.
– Мои знания в этом вопросе не очень глубокие, – я пожал плечами, – этим занимаются специально обученные люди, у нас довольно развита специализация. Кстати у пчел тоже присутствует специализация, главная фигура – матка, или королева, она откладывает яйца, почти непрерывно. У нее несколько самцов, трутней, которые занимаются только продолжением рода – спариванием с самкой. Им приносят еду рабочие пчелы… – В общем, рассказал я Инсекту, что помнил из популярных телепередач и оказалось, я помню довольно много, вплоть до изготовления медогонок и ульев.