Приевшаяся история
Шрифт:
Я скинул ее. Марийка звонко шлепнулась навзничь. Но пока переполненный вдох не перешел во что-нибудь другое, подмял под себя, скользнул по бедрам, подхватывая под колени и, приводя их к груди, нырнул, затаив дыхание.
Ее стремление навстречу чувствовалось постоянно, на каждом коротком выдохе с ее уст срывался звучный стон. Слушая их можно было отключиться от себя. Она задергалась невразумительно, всхлипнула совсем жалостливо, изменила положение ног, бессильная, расслабленная. Только пульсирующая волна сокращений, отсчитывающая такты удовольствия.
Мы пришли в себя не сразу. Привявший товарищ ушел из уютного тепла. В голове всплыло, что по завершении процесса целуются. Я потянулся, сворачивая губы уточкой.
— Что это было?
Ее вопрос прозвучал громом среди ясного неба.
— Так катастрофически плохо? — я был готов к вердикту.
— Я… хм… Я можно не буду сравнивать? Разве не заметно? Никогда до такой степени… — она готова была кулаком себя в грудь стучать. — И я спросила, это что, вполне серьезно!
— Очевидно, выброс магии, как в детстве. Я же словно слепой котенок.
— Не бывает при этом выбросов магии! — она уперлась рогом.
— Почему? — мне стало интересно с точки зрения боевого крещения взглянуть на проблему.
— Ну, я ведь не хотела защититься от тебя…
— Просто удовольствие такое сильное, неконтролируемое, что, очевидно, материализуется.
Меня замкнуло. Материализованные хорошие чувства, яркие эмоции, сильные, но приятные переживания.
— Поцелуй меня, просто поцелуй, — попросил я вслух на всякий случай. — Потом будешь смеяться и ругаться. Сейчас будем колдовать!
========== Теория и практика ==========
И ночь не наступила толком, а чреда: колдовство — удовольствие — колдовство; колдовство в удовольствие и колдовское удовольствие за ним, кажется, формировалась худо-бедно.
— Надо колдовать?
— Поверь мне!
Она присела, подогнув правую ногу, а левой уперлась в мой живот. Так люди величают эту яму ниже ребер. Толком мясом обрасти так и не удалось. Но это перестало заботить. Оскомина была сбита. Я мог любоваться на красиво сложенную обнаженную женщину. Она смотрела ровно, не замечая несовершенства оболочки.
Марийка чуть напряглась и призвала волшебную палочку, сложив пальцы в щепоть, а ее прижав ко лбу. Это было интересно, как и многое, что мы могли почерпнуть, общаясь. Перед ней легла довольно тонкая, изящная палочка с рукоятью, украшенной объемным виноградным листом, изгиб которого удобно ложился в ладонь, а резьба края листа — под пальцы. Таким образом, захват можно было сформировать как традиционный — вычурное украшение не мешало, —так и совсем необычный, годный для какого-то иного колдовства или, возможно, эффективный в бою.
— Расскажи мне о ней. Это работа Грегоровича? — я не пытался действовать скорее, давая чувствам устояться, а бурям остыть.
— Да. Многие считают, что они мощнее. Но начинка все равно не меняется. Моя содержит сердечную жилу дракона.
— Тем не менее, это не значит, что люди,
— Ох, какая изящная! Дорогое украшение! Я со своей похожа на вакханку, — она улыбнулась, и это многого стоило, а уж следующий жест… — Возьми, попробуй.
— Для чего?! — она заставила ужаснуться. Жест капитуляции. Добровольная передача оружия. — С таким посылом она станет моей!
— Неверно! Вот тебе и отличие палочек Грегоровича, особенно подстраивающихся под женскую сущность. Так я передаю тебе возможность сражаться за меня, черпать мои силы, тогда я смогу встать за твоей спиной. Это долго рассказывать.
— Отлично! Надеюсь, эта тема неисчерпаема. А теперь моя сказка. Помнишь, ты говорила, что не можешь вызвать патронус?
Она серьезно кивнула и перебила:
— У нас этому не учат, считая слишком трудной задачей. Ведь даже дети, которым просто жить в счастье, не могут его материализовать.
— Теория и практика показывают, что патронус формируется от сильных ощущений положительного толка. Обычно это любовь. Любовь детей прозрачна и чиста. Не надо усилий для ее формирования. Чаще всего ее испытывают к родителям, и тем следует изрядно потрудиться, чтобы вызвать обратное чувство. Уж поверь мне, я эксперт в этой области. Как искать опору для жизни в ком-то другом — не в семье — и хотеть этого с такой силой, что патронус выходит сам собой, почти без заклинания, знаю не понаслышке. Мне удавалось сохранять его в таком мраке, который многим не снился! Но с недавних пор я ни в чем не уверен… Я почти смирился и попрощался с этой возможностью. Пока не допустил саму мысль, что могу быть счастлив.
Она сидела, застыв изваянием. Выражая свою мысль, я шел окольным путем, значительно более извилистым, чем она. Надеяться на взаимопонимание хотелось, но меня теоретически мог устроить любой отклик. Потом найдем точки соприкосновения интересов. И не значит, что я не был заинтересован! Я не мог выразиться иначе, боясь выкапывать чувства из-под тяжелого спуда.
— Это ты так признаешься что ли?.. Северус…
Она пискнула, с силой всучила мне в руки свою палочку, а сама влезла головой под мышку, спутывая руками и ногами, втираясь и вживаясь. И стоило только немного повернуться… Пусть это было не совсем удобно, зато по-настоящему, честно и от души! Две деревяшки сухо стукнули об пол.
Через короткое время, значительно более короткое, чем хотелось бы, от примешивающейся некоторой неуклюжести, она вновь лежала головой на том же месте, найдя между рукой и грудью некую удобную точку. Мой сиамский близнец!.. Бока ей, очевидно, было мало. Выставив согнутое колено, как маяк, она втиснула ступню между ног, упираясь пяткой в пах. Шевелиться не хотелось. Чем несуразней, тем лучше. Так, без сомнения, могли делать только мы, облачая в эту надломленную форму нечто значащее для нас и ни для кого другого.