Приговоренный к изгнанию
Шрифт:
– Почему? – спросила Берта.
– Потому что я тебя не отпускаю, – повторил он то же самое другими словами.
Девушка изумленно приподняла бровь.
– Вот как?.. Объяснить не хочешь?
Рик почувствовал, как она напряглась, будто струна, готовая лопнуть. Одно неверное движение…
С усталым вздохом он уселся рядом с ней, облокотившись на свои колени.
– Слушай, так уж вышло, что ты – моя женщина. Но кроме этого, ты – мой соратник и друг. Демон знает, что с этой смесью делать, – честно признался он. – Может, позже что-то изменится, но сейчас я ближе к тому, чтобы связать тебя
Обернувшись, Рик был готов увидеть хмурое лицо – но вместо этого столкнулся с ее улыбкой.
– Поняла, – сказала Берта, ласково коснулась его плеча на прощанье и направилась к двери.
– Эй, а ты куда?.. – настороженно спросил он, удерживая Берту за запястье.
– Помоюсь схожу, – со смехом ответила она. – Мне кухарка пообещала, что нагреет лохань воды перед тем, как гости на завтрак повалят. А ты спать ложись, уже рассвет скоро.
Когда она вышла, Рик с улыбкой облегчения завалился на постель, не раздеваясь, и мгновенно уснул.
***
Дальше Рик уже не так гнал отряд: они отъехали на достаточное расстояние с места поединка, и теперь важней была осторожность, чем скорость: лишних столкновений сейчас совсем не хотелось. Поэтому, доверившись Бруно и высматривая войсковые стоянки, они пробирались по лесным тропинкам и холмистым равнинам, время от времени заезжая в небольшие деревушки, чтобы за мелочь набрать провизии. Погода стояла в основном сухая, что значительно облегчало дорогу.
На удивление, Нокс после той короткой встречи с Рут как будто даже повеселел немного. Иногда он проваливался в грезы наяву, уставившись в одну точку – но не впадал из-за них в уныние и быстро приходил в себя. Он в шутку препирался с Клыкастым, подтрунивал над зверинцем Бруно, а когда стало совсем скучно, предложил вынести на всеобщее голосование решение Рика отпустить бороду. Джабир полностью поддерживал Альтаргана: что это за мужчина без бороды? Борода – символ зрелости и силы, да еще и обязательный атрибут мужской красоты в Шадре.
– Вот! – воскликнул Клыкастый, приглаживая свое косматое отросшее богатство. – Наконец-то бабы оценят меня по достоинству!
– А вот достоинство без спросу демонстрировать нашим женщинам не советую – могут отрезать под корень, – возразил Джабир.
– Я не против, главное, чтобы спрос не падал! – ничуть не смутился Клыкастый.
– Нокс, немедленно отпускаем бороду! – хохотал Бруно.
Тот только головой покачал.
– Нет, я привык к чистому лицу… И потом, если ты в Шадре будешь носить бороду – потом так и останешься с бородой, даже если ее сбреешь.
– Как это? – не понял Бруно.
– Солнце! – с улыбкой пояснил Рик. – Все лицо за пару недель у тебя станет красно-коричневым, а след от бороды останется белым!
Бруно присвистнул.
– Я об этом даже не подумал!.. Ну уж нет, тогда лучше останусь, какой есть.
– Берта, а ты как насчет бороды?.. – спросил Рик.
Она широко улыбнулась.
– Ну уж нет, лично я поросль на лице заводить не стану даже ради прекрасных шадрианок…
Джабир в голос захохотал, Рик
Скука предлагала все новые и новые темы для разговора. Вспомнились и желтоволосая ведьма, и Тано с Селиной. Потом Бруно заставил Джабира подробно описать бой со стерегущими – уж больно ему хотелось узнать побольше о своем новом питомце. Шадрианин принялся охотно описывать, как стерегущих боялись айры, и что несколько сущностей могли сливаться и образовывать единое целое. Боялись созданья только заклинаний аспекта света и нематериального, призванного оружия – все остальное не причиняло им никакого вреда.
На рассвете десятого дня отряд обнаружил сожженное поселение. Сначала Рик взбесился, решив, что император начал в Игнисе ту же практику массовой кристаллизации, что и в старом Империуме на другом континенте. Но, подъехав ближе, он увидел следы начертаний чистоты вокруг пожарища, и понял, что зря горячился: деревня вымерла от болезни, и, чтобы предотвратить дальнейшее распространение заразы, жрецы или инквизиторы предали огню и тела умерших, и деревянные дома.
Клыкастый выругался и сплюнул в сторону.
– Опять погань какая-то… Небось, снова черная пляска, как во Фло.
– Поехали отсюда, – сказал Рик, поворачивая коня.
После той деревни им встретились еще две, предупредительно поднявшие на подъездах черные полотнища. Проехать мимо Рик не мог – в каждой из них пришлось потерять по полдня, совершая начертания.
До границы с Шадром оставалось все меньше, и все чаще стали попадаться маленькие военные крепости. Большинство из них стояли покинутыми: людей сейчас стягивали к морю, откуда ожидалась угроза нападения, но и границу с Шадром оставлять без присмотра было нельзя, поэтому сторожевые гарнизоны снимались с насиженных мест и направлялись или ближе к заставе в качестве подкрепления, или на побережье для усиления основных войск.
И лишь к полудню восемнадцатого дня пути отряд смог подобраться к границе.
Они выехали из густого лиственного леса, очутившись на искусственном обрыве. Солнце стояло в зените, выцветшие травы и листва казались грязными, прохладный ветер порывами дул в спину. Пограничная застава, видневшаяся внизу, оказалась на удивление ухоженной: деревянные строения, выкрашенные в белый, хоть и успели пожелтеть за лето, тем не менее выглядели почти новыми и располагались геометрически правильно и четко: дозорные башни внимательно следили за происходящим, как и конные патрули, протянувшиеся вдоль границы.
Здесь не нужны были указательные столбы – граница с Шадром, как граница моря и суши, отчетливо воспринималась на глаз. Буквально в шаге от увядающих кустов и желтовато-зеленой травы резко начиналась пустыня, ослепительно-желтая и мертвая.
– Разве так бывает? – изумленно спросил Бруно. – Так резко?..
– Эта пустыня родилась здесь не из-за естественных причин, – пояснил Рик. – Ее породила магия, сокрытая в недрах самой земли. И поверь, стоит тебе сделать шаг на песок – и ты из осенней свежести мгновенно окунешься в иссушающий зной. И все перестанет быть таким, как ты привык. Обрати внимание на дозорных: никто из них даже близко не подходит к границе, хотя с той стороны нет ни заставы, ни крепости. Пустыня охраняет себя сама