Приговоренный к изгнанию
Шрифт:
Дождь припустил еще сильней, от вспышек молний в пещере блеснул голубой отсвет и вновь оглушительно прогремел гром. Кроме белых сфер, скользящих вдоль поверхности пустыни, с неба спустилось несколько красных, угрожающе мерцающих неверным, тускловатым светом. Наталкиваясь на валуны, они с громким хлопком вспыхивали, опаляя камни, и исчезали. Снова и снова черное небо вспарывали яркие молнии, ударяя в землю...
Джабир подошел к Рику, выглянул наружу.
– Вот это гроза! — проговорил он, прищелкнув языком. — Всем
– - Знаешь, мне кажется, она не то чтобы не ослабевает, а будто только набирает силу с каждым ударом, – заметил Рик.
Отряд тем временем принялся располагаться тесным уютным кружком. Сквозняк продолжал выть и поскуливать в щелях и переходах, скрытых внутри горы.
– Жутковатые звуки, – признался Бруно, поглаживая за ухом устроившуюся у него в ногах горгулью.
– Может, поедим? – предложил Клыкастый. Рик обернулся, готовый согласиться – и тут заметил одном из тоннелей слабое мерцание.
– Джабир, как думаешь, что это? – нахмурившись, указал он рукой на свечение.
– Где? – спросил всегда любопытный Бруно, поднимаясь с места. Следом за ним к Рику потянулись остальные.
Шадрианин, прищурившись, все еще всматривался вглубь узкого прохода, и, наконец, проговорил:
– Похоже на начертание света, но зачем оно здесь, понятия имею.
Рик усмехнулся.
– Стоянка торговцев, говоришь?.. Что-то я в это верю все меньше. Пойдем-ка взглянем. Нокс, ты пока здесь за старшего. Мы ненадолго.
Джабир втиснулся в коридор, наклонив голову, и следом за ним пошел Рик. Проход оказался коротким, и скоро они очутились во второй галерее, ничуть не меньше предыдущей, освещенной нанесенным на стены начертанием света. Угрожающая, мрачная красота этого места завораживала. Серая порода здесь перемежалась красно-коричневыми и молочно-белыми пластами. Свод украшали длинные, влажно поблескивающие наросты, похожие на истаявшие восковые свечи. А справа от входа, под выступом, напоминающим подбородок, поблескивало горное озерцо овальной формы. Рядом стояли два больших деревянных ведра.
Джабир озадаченно рассматривал галерею, а Рик изучал одно из начертаний. А если точнее, то надписи, сделанные прямо под ним.
– Джабир, это что, стихи?.. – спросил он.
Шадрианин подошел к Рику.
– Это не просто стихи, Альтарган. Это восхваляющий гимн – видишь завиток сверху?.. Прямо на границе с начертанием.
Рик поднял голову – и заметил укрывшийся от его взгляда символ, который можно было перевести как «чтение стоя».
– «Горы, убежище путникам являющие, горы, силу матери-пустыни питающие, горы, от зимних ветров ограждающие, горы, три мира в один соединяющие...» – начал было читать Рик, но Джабир вдруг шикнул, прижав палец к губам.
– Не надо вслух! – проговорил он. – Не похоже это на гимн, Альтарган, больше похоже на заклинание.
– Думаешь? – удивился Рик.
– Пойдем лучше отсюда, –
– Если бы я всегда входил лишь туда, куда меня приглашали, я не стал бы Альтарганом и не одержал ни одной победы, – резонно заметил Рик.
«Горы, пять мечей, врагов пронзающие, горы, сердце пустыни сердцами своими оживляющие, горы, стойкостью своей врагов попирающие, горы, сынов и дочерей своих сохраняющие...»
Дальше он прочитать не смог, потому что две последние строки совсем стерлись, и символы уже невозможно было разобрать.
– Как странно: я всегда думал, что шадриане именуют себя детьми пустыни, но не детьми гор, – озадаченно проговорил Рик. – Это что-то новенькое. А что это за горы – пять мечей, врагов пронзающие?..
– Я не знаю, Альтарган. Но зато я знаю, что здесь есть еще один проход, – с неохотой проговорил Джабир, указывая на спрятанный в тени лаз.
Рик снял со спины свой посох и осветил место получше. Лаз действительно был, но маленький и узкий.
– Да сюда можно только разве что на коленях вползти, – со вздохом подытожил Рик.
– Причем, по всей видимости, раньше колени эти были голыми – или сюда втаскивали что-то еще, – сказал Джабир, заметив характерные следы на нижней части лаза. – По крайней мере, очень похоже на кровь.
Рик молча уставился на проход, а потом позвал Нокса.
Вместо одного рыцаря явились все, кроме Берты, которой выпал неудачный жребий присматривать за входом и лошадьми.
– Слушай, ты можешь объяснить, что это за место? – спросил Рик у Нокса. – А то мы с Джабиром, видать, сильно устарели.
Шадрианин обиженно кашлянул, но промолчал.
Судя по изумлению, написанному на лице Нокса, он тоже мало что понимал. А вот текст, написанный на стене, оказался ему знакомым.
– Я уже встречал эти слова, – уверенно сказал Нокс. – Только не такой полный вариант. Обычно первые две-три строки.
– И где ты их встречал?
– В жилищах людей. На таких... маленьких дощечках, в том же углу, где хранят гимны пустыни и воззвания к сокровенной силе.
– Я же говорил – мы с тобой безнадежно устарели, – протянул Рик, возвращаясь к лазу. – Я туда.
Освещая себе путь мерцанием кристалла с аспектом света, Рик не колеблясь опустился на колени и двинулся вглубь. Все замерли в ожидании, вслушиваясь в происходящее.
Проход оказался довольно гладким и прямым. Преодолев его, Рик очутился в совершенно темной галерее. Посох засиял ярче факела, освещая зал – но даже так потолок терялся во мраке.
Здесь совершенно ничего не было. Ни начертаний, ни каких-то особенных красот: отвесные серые стены и гулкая пустота.
– Эй, что там у тебя? – донесся до Рика искаженный эхом голос Бруно.