Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Логически?
– Нет, не в этом дело. – Президент корпорации не мог быть таким уж косноязыким, но сейчас мысли путались. Каким бы сухим и сдержанным ни был её рассказ, но Элайджа прекрасно понял, что за подробности были опущены. – Я тоже был у него. И тоже перегорел, когда увидел.
– Приятного мало? – быстрый взгляд из-под ресниц.
– Да.
– Ты приехал туда, чтобы узнать, как глубоко я завязла с Рейнолдсом? – боясь хрипов в дыхании, ещё тише, чем раньше перешла к сути вопроса Кетрин, но голос всё же огрубел в конце фразы. Она никогда не стыдилась того, что сделала – жизнь такая, какая
– Нет, на самом деле я хотел узнать о тебе. Повернись ко мне.
«Я не могу…»
Мягкая, но настойчивая просьба:
– Катерина?
Через минуту молчания женщина всё же решилась, сделала шаг и отшатнулась – она пропустила момент, когда, неслышно подойдя, Элайджа оказался за спиной.
– Почему ты теперь боишься? – Кетрин попыталась закрыть лицо ладонями, но Элайджа их перехватил, силой отвёл, стараясь говорить успокаивающе, как с ребенком. – Я ведь давно всё знаю, для меня ты, как и прежде любимая. Ну же, хватит.
– Мне так стыдно, Эл, что хочется провалиться, – зажмурившись, выпалила Кетрин. – Именно потому, что ты теперь знаешь всё, а у меня нет никаких объяснений кроме сопливого «так получилось». И потому что Мередит… – женщина всё же справилась, тон стал ровнее, – и все остальные до меня, они выходят… смотрятся достойнее в твоих глазах и только этот ребенок.
– Ты и впрямь так думаешь? – Черты мужчины вмиг заострились. – Что я такой слабак, что клянусь в любви и желаю сохранить нас только из-за ребёнка?
– Нет, насчёт Мередит – нет, – сама не зная, что зеркально копирует его высокомерие, ответила брюнетка. – И насчёт остальных тоже соврала – эти белобрысые дуры тебе совсем не пара. Тебе нужна красивая, умная, не запятнавшая себя сомнительными…
– Насчёт ума я тоже так думал, но теперь вижу, что погорячился, – шутливо перебил Элайджа, и, увидев потерянный взгляд, тут же посерьёзнел. – Ничего хорошего ты тогда не натворила, Катерина, это правда, но я наломал дров не меньше. А критерий… – он подтолкнул её в сторону стеклянной двери, ведущей в прихожую, кивнул на отражение девушки в светлом платье. – Можешь считать конченым извращенцем – тут мнение не уникально, спроси хотя бы Ника с Колом, – но вот мой главный принцип отбора. В них всех было что-то от тебя, совсем немного, и не хватало остального, чтобы стать оригиналом.
– Но ты собирался жениться не на мне, – тихо напомнила женщина. Без упрёка, просто напомнила. – Не вспоминал даже.
– Я у тебя тоже не сэр Роланд********, а обычный человек. Со своей женой я вовсе не собирался считаться, – растерянно то ли объяснил, то ли напомнил Майклсон. – То есть не совсем, конечно, не собирался, дом, дети и прочий быт, но всё же ты… Трудно принять, что в жизни всегда будет своевольная королева.
– Самая сильная фигурка на доске? – улыбнулась сквозь слёзы брюнетка, прижавшись спиной к груди Элайджи. Тут же почувствовала, как крепкие мужские руки обхватили её под рёбра. Вернулась прежняя мысль – никто не умел так же обнимать, и никого не хотелось так слушать: мягкие характеры её любовников не могли дать ощущения уюта, защитить, в первую очередь от неё самой, увязнувшей в комплексе брошенного ребенка;
– Нет, не фигурка на доске, – отражение мужчины в зеркальной мозаике дверей коснулось губами макушки Кет, – та, которая умеет сыграть, не требуя форы.
– Но тебе остаются все мои слёзы и глупости.
– Ничего, ты тоже не обойдена. – Развернув брюнетку к себе и чувствуя, как она сопит ему в плечо, Элайджа закрыл глаза. – Мы классический случай бульварного чтива, Катерина.
– В каком смысле?
– От любви люди явно не умнеют. И насчёт развода, твое согласие мне не нужно – мы до сих пор женаты.
Он напряжённо сдвинул брови, ожидая реакции – Кет стояла с вытянувшимся лицом.
– Ты хочешь сказать, что опять…
– Когда ты ушла от меня, после нашего разговора... Те десять минут, которые ждала в автомобиле – я попросил Фенита аккуратно угробить только что подписанные нами бумаги.
– Майклсон, – глаза Кет заблестели, как большие светляки в темноте, голос зазвенел обличительными нотками: – мало того, что ты задолжал мне уже два свадебных платья, так я ещё и не услышу коронное «А невеста-то с животом!» Это просто возмути,.. – Катерина на миг увернулась от губ мужчины, – …тительный факт для моей репутации дамы лёгкого пове…
Два с половиной месяца назад. Великобритания. Лондон.
– Я, наверное, пойду спать, – поднявшись из кресла, блондинка поплотнее запахнула мягкий длинный халат, подойдя поцеловала Клауса в губы, кивнула деверю, – доброй ночи, Эл.
– Доброй ночи, Керолайн.
– Пожалуйста, не разрушьте дом…
Молодая женщина вышла, Ник отсалютовал бокалом в шутливом тосте:
– Истинный ангел.
Было уже совсем поздно, и оба потребили немало горячительного к тому времени, когда, обменявшись последними новостями, светловолосый брат задал невысказанный в начале вечера вопрос:
– Что не так? С Кетрин поссорился?
– С чего ты взял? – постепенно стекленеющие глаза Элайджи взглянули настороженно.
– Примчаться ни с того ни с сего в Лондон и вести светские беседы, вместо того чтобы лететь к молодой жене, греющей постель в ожидании тебя? – пьяновато хмыкнул Клаус. – Даже такой сухарь, как ты, не способен на этот финт ушами.
– Не совсем, – Элайджа отхлебнул бренди и отставил бокал. – Я по делу в том числе.
– Корпорация?
– Да.
– Но оно «в том числе», – проницательно заметил Клаус.
– Оно непонятно, – уточнил Элайджа, подумал, взвешивая «за» и «против», и всё же спросил: – Ник, странный вопрос… Но ты кхм… изменял Керолайн?
Бокал на мгновение застыл в руке Николауса, он прищурил ярко-серые глаза:
– Как я понимаю, ты уже кого-то осчастливил... Нет. – Отставил бокал на столик. – Не изменял. Не сказать, чтобы не возникало мысли. Когда видишь приятный экстерьер, они у любого появляются... Перегорело?
Элайджа скосил взгляд на брата, отпил из бокала, но ничего не ответил, не желая продолжать тему Кетрин – уже пожалел о своей слабости, толкнувшей на вопрос. Клаус же воспринял молчание, как согласие.