Приходите за счастьем вчера

Darena

– Ничего, он естественный. – Подойдя, Элайджа опустился на корточки, разглядывая ноги брюнетки. – Почему ты сразу не сказала?

– Судя по количеству охраны в доме Рика и Дженны тебе не требовалось информации от меня.

– Но оправдывало тебя.

По фирменному взмаху ресниц, впитавшему опыт двадцати пяти лет коротенькой, но насыщенной жизни, он мгновенно понял, что сморозил глупость.

– Я не собиралась перед тобой оправдываться, – холодно сообщила Кет. – Просто подумала, что если в твоих мыслях предательница я, то могут быть неприятные последствия для отца моего

ребёнка.

– Предпочитаешь чувство долга?

– Предпочитаю.

– Хорошо. – Подавив ребяческий порыв покружить её в ответ на это ледяное «предпочитаю», за которым прятался страх за него, Элайджа кивнул. – Но всё же, откуда они у тебя?

– Не скажу. И не нужно диктата в семье.

– Замечу, что я не спросил, каким образом ты прошла дактилоскопию с документами Елены Пирс, потому что предполагаю единственный вариант, и как хороший муж должен выдрать за такие фортеля.

– Как хороший муж ты должен меня целовать и обнимать за ум и сообразительность. – Поднявшись, она сделала пару шагов. – Всё прошло нормально, миллион мексиканцев в год подтвердят.

– Ну, если нет ничего естественнее беременной женщины, незаконно пересекающей границу.

– Ничего подобного. Всего лишь перепутала паспорта с сестрой, не пролистнув документы… – Сложив ладошки на груди и склонив голову, Катерина пугливо моргнула: – Вышла прогуляться, заблудилась. Тоже мне преступление века.

Прислонившись к краю ванны, Элайджа, глядя из-под ресниц снизу вверх, оценивал невинность позы.

– Врёшь как воспитанница католического монастыря.

– Точно не хуже, – просияла улыбкой девушка от такой щедрой похвалы сомнительным достоинствам и, подхватив с полки футляр с бритвой и решив сунуть туда носик, повернулась спиной. – Кстати, о вранье… Почему ты мне ничего не сказал о запросе на развод полгода назад?

– Прости?

– Наши бумаги на развод, – удивлённо вскинула бровь девушка. – Разве Клиссен не сообщил тебе или Колу об интересе чиновников?

– Мы тогда не придали этому значения. Вероятно.

– А я, поскольку у меня не было словоохотливых шотландцев и бразильцев по подвалам, да. Правда, успела узнать только имена и сферу деятельности, – вздохнув, она обернулась. – Забавно, но они…

– Я не довёл!..

Но было уже поздно. Уронив на пол футляр и бритву, Кетрин положила раненую ладонь в раковину и, глядя как стекают по прозрачному стеклу алые струйки, продолжила: – чиновники невысокого ранга из Форин-офиса. Учитывая, что я американка, вполне по теме.

– Пришлёшь информацию по почте. – Он распахнул ближайший шкафчик в поисках аптечки.

– Я положила её наверх.

– Но всё же, откуда у тебя досье?

– Я свои источники не сдаю.

– А так? – На мгновение отвлекшись от поисков ватных тампонов и обеззараживающего, Элайджа запечатлел на губах девушки крепкий поцелуй.

– Ну, если так… – губы заскользили по его лицу, прикоснувшись к ранке, Кет мягко зализала её, подлечивая. – Если так… А это будет моя маленькая женская тайна, – показав кончик языка, хмыкнула она в итоге.

– Кетрин!

– Если я говорю нет, то это нет, и не надо этого гадкого «Кетрин!», – смешливо

сморщив нос, передразнила брюнетка. И тут же зашипела – спиртовой раствор соприкоснулся с раной, – из глаз полились крупные капли.

– Ну тише, уже прошло. Давай сюда…

– Вот в данный момент я могу с успехом подать на вас в суд, – улыбаясь сквозь слёзы, фыркнула брюнетка, глядя, как Элайджа бинтует руку.

– Колу угрожает больший состав. – Хмыкнул Майклсон. – Порез за шишку, а вот плечо…

– Ничего подобного. – Здоровой рукой Катерина чуть приподняла подол сорочки до бёдер, демонстрируя синяк на ягодице. – Твоя работа. Никому из братьев не дам обскакать друг друга в размере компенсации. Только ноздря в ноздрю!

– Не будь как мать природа, Катерина. Тебе не идёт.

– Почему это… – ротик округлился, стоило Кет понять двойной смысл: – Да ты пошляк, Майклсон!

– Ну не всё же тебе уши в трубочки скручивать… – подняв сиротливо валяющуюся на полу бритву, Элайджа вздохнул – не стоит ждать милостей от природы. Лезвие зазубрилось и искривилось. – Как ни берёг, а всё равно твой любопытный нос сгубил эксклюзивную вещь, кошечка. Плати теперь.

– Подумаешь… – она передёрнула плечами. – Новую куплю.

– Я к этой привык, она, можно сказать, раритетная.

– О’кей.

Обескураживающе лёгкий поцелуй в щёку.

– Это всё?!

– Конечно, – округлила глаза брюнетка, поражаясь его недоверчивости. – Посуди сам. Если я спалю наш особняк в Йоркшире, то по полной программе, этот домик – вполовину цены от домашнего, разобью Мазератти неделю отрабатывать. А бритва… – Катерина уже предельно аккуратно подцепила пальцами лезвие, – никак на большее не тянет.

– Тогда просто подними настроение, – заглянув в бархатные глаза, предложил Майклсон. – Бесплатно.

– Это другой вопрос. – Она склонила голову набок. – Как именно, мой лорд?

– К несчастью, – он взглянул на часы, – осталось две минуты, поэтому мне можно рассчитывать только на поцелуй.

– Ужасно, а я не сомневаюсь – ты так мечтал о партии в криббедж…

– Наше время уже истекло? – прошептала Кет, прижавшись щекой к вздымающейся груди мужчины и чувствуя, как суматошно бьётся пульс.

– Да. Сегодня.

Кивнув, женщина отстранилась, но тут же крепко обхватила за шею. Низкий шёпот звучал грубо.

– Ты обязан к нам вернуться.

– Я знаю.

– Отлично. До свидания, Эл. Я пойду посплю.

Неверной походкой Катерина поковыляла в спальню. Когда Майклсон вышел из ванной, она и впрямь крепко спала. На туалетном столике по-прежнему валялись документы со вчерашнего дня. Подумав мгновение, он положил их во внутренний карман пиджака.

Элайджа уже собрал вещи, позавтракал, и машина стояла у подъезда, когда понял, что она не собиралась его провожать или же просто заспалась – не суть. Ни к чему будить женщину с ребёнком… Не став больше подниматься наверх, он пожал ледяную ладошку Елены – та была привычно ровна, идеально дав понять, что членом семьи его воспринимают меньше, чем когда-либо, – и, попрощавшись с Валерио и бросив взгляд на играющее бликами на солнце окно спальни на втором этаже, уехал.