Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Инфляция двадцать первого века, альмея, дело тонкое.
– В этом случае и она не поможет, потому как я знаю, что твои друзья очень хорошо стреляют. И ты тоже.
– По Мальорке? – Кол неожиданно улыбнулся воспоминаниям.
– По Бразилии. Хотя нет, они скорее напоминали подчинённых.
– Зачем этот разговор?
– Я его и не заводила, это ты начал лезть в бутылку, выставил Керолайн и сейчас не даёшь мне выйти.
– Пожалуйста, желание моей леди – закон, – он картинным жестом указал на проём. – И всё же – зачем?
– Просто не
Выпалив это, она развернулась, и устремилась вперёд, когда уже в коридоре почувствовала, как ей на плечи легли мужские ладони.
– Елена. Останься со мной, не будет никаких потаскух. Я сдаюсь.
Молчание.
– Я не могу сказать, что люблю тебя на всю жизнь. Правда, не могу, но постоянно чего-то жду, сам не знаю чего. Это появилось с тех пор как мы расстались сначала в Лондоне, потом – в Рио. А когда были в больнице оно уходило. Если это любовь, то я тебя люблю.
– Из-за пары плясок. – Презрительная усмешка. – Так через десять лет, в лучшем случае двадцать я потеряю сноровку, и ягодицы станут куда менее упругими. Представь меня в сорок пять и успокойся.
– При чём тут пляски?! Да, мне они нравятся, но я… – он осекся, сообразив, что чуть не ляпнул о том, что перепробовал в постели многих танцовщиц за эти полтора года, в том числе более высокого уровня, чем Елена, зарекомендовав себя среди друзей «ценителем искусства», как шутливо охарактеризовал его увлечения Лоренцо. – Дело не в них. Елена, не знаю как, ты победила, я хочу тебя больше всего остального.
– Я должна плакать от счастья теперь? – горько поинтересовалась девушка, судорожно сжимая пальцы в кулаки, и каким-то чутьём глубоко раненой в сердце женщины поняв, о чём Кол умолчал. – Нет. У меня есть Стефан. И он достойный человек, честный во всём и уважает меня, а я его. И он никогда не искал со мной приключений, а ждал, пока я буду готова и приносил мне букеты по утрам. И из него не нужно было вырывать предложение о женитьбе, он сам рад был видеть меня своей, а не «сдаваться» через силу. Именно такого отца я бы хотела своим детям, которым я расскажу, что он посмотрел на меня и пропал как в сказке, а не мурыжил несколько лет, перебирая женщин в постели и пытаясь найти получше.
– Всё сказала? Ты была и не против моей кандидатуры. – Кол скрипнул зубами – уже понял, что сам прокололся, сказав, как есть, а с Еленой, верящей в принцев на белых кобылах, такая искренность не прокатывала. – При наличии славного Стефана рядом.
– Именно что была. Ты ни за что обидел меня в Лондоне, хотя я извинилась за своё поведение тем утром и честно объяснила мотивы, ты не удосужился сказать мне хотя бы «пока» в Бразилии. Просто хороший знакомый – можно и так, а будущий муж так не поступит. И тогда я не знала Стефана близко.
– Ты же всё равно не хочешь его. Ты хочешь семью, детей и не быть одинокой, а не самого Стефана.
– Уйди с моей дороги.
Ничего не изменилось.
– Пусти, или я закричу. – Она приоткрыла губы. Кол демонстративно
– Ладно, иди. Встретимся за столом.
Они и вправду встретились там, мило побеседовали, и Елена поспешила домой к жениху, чтобы родственники могли поговорить без лишних глаз. Но могла бы и не тревожиться – в тот день Кол ею интересовался исключительно в пределах вежливости.
Настоящее. Великобритания. Йоркшир.
– Вы думаете справиться со мной? – облачённая во всё чёрное, вульгарно накрашенная девушка хмыкнула и скрестила руки на груди. – Стефан?
– Ты убила Елену.
– Она мне мешала. Она была дорога тебе. Причин убить – масса, и ни одной, чтобы этого не делать.
«Что за херню я несу…»
Кетрин в этой реальности было две – одна наблюдающая за всем откуда-то со стороны и никак не понимавшая, что тут происходит, и другая разговаривавшая с Сальваторе и, которую первая, думающая, видела как в кино. Можно было предположить, что настоящая Кетрин только одна, первая, а другая – просто кривляющаяся женщина с тем её именем и лицом, но первая Кетрин была уверена, точно знала, что вторая – это тоже она.
– Ну что же, теперь ты заплатишь.
– Как именно? – Рассмеялась вторая Кетрин, и слишком залаченные кудри заскакали по плечам. – Убить вас обоих мне проще, чем приготовить эспрессо. Да и если бы удалось – я всегда возвращаюсь с того света сильнее, чем была.
– Мы не будем тебя убивать… – из дома вышла темнокожая мулатка и протянула руку. Стоявшая рядом с Сальваторе Кетрин упала на колени, а наблюдавшую охватил животный ужас, но она могла только испытывать – не действовать. Треск электроприборов, чья энергия ушла в землю, какие-то искры и непонятные слова. Изображение померкло, а когда прояснилось вновь, то второй Кетрин нигде не было.
– Где она, Бонни?! – рявкнул Деймон.
– Да вот же. Вот смотрите! Вряд ли в таком виде она может причинить вред.
Сальваторе какое-то время смотрели на кованый столик и вдруг захохотали.
– Яблоко?!
– Яблоко, – подтвердила Бонни, – она не сгниёт, но…
– И Кетрин Пирс навечно останется яблоком.
– Если никто не съест, – хмыкнула мулатка.
– Ты гений, Бонни.
– Я знаю, Сальваторе.
– Ну, ладно. Есть эту дрянь нет охоты – дадим ей шанс. Надеюсь, вы любите микромир и червяков, вечная Кетрин Пирс. – И Деймон зашвырнул яблоко в высокую траву.
Они ушли, а Кетрин осталась. Точнее остались обе Кетрин, но первая не видела вторую – трава была высока.
Картинка изменилась. Теперь это был дом, сад… Поместье в Йоркшире. И Элайджа. Почему-то сейчас вторая, наблюдавшая Кетрин была уверена, что он главный виновник всех её бед. По тропинке, ведущей к террасе, стремительно направлялась золотоволосая женщина и постепенно Кет поняла, кто это.
– Кто Вы? И как здесь оказались?
– Элайджа! Элайджа! – Джиллиан бежала со всех ног, заливаясь слезами. – Как же долго я тебя искала! Её превратили в яблоко. Смотри. – Перед мужчиной оказался жёлто-алый плод. – Это Кетрин.