Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Это? – он вскинул бровь, непонятно уставившись на плод.
– Да, ведьма её заколдовала. Я знаю, она предала тебя и сбежала, но ты любишь её. Помоги.
– Помочь… Чем?
– Твоя мать – сильнейшая ведьма, вы все владеете этими знаниями, и если ты сделал зелье, то… Или нет?
– Да, всё верно. Я знаю один выход, – спокойно сказал Элайджа и наблюдавшая со стороны Кет впервые почувствовала облегчение и ей даже показалось, что яблочко задрожало от возбуждения своими листиками на тонком черенке.
«Он же меня любит!»
– Я знала, – Джиллиан тоже вздохнула, улыбаясь сквозь слёзы и подавая ему плод в протянутую ладонь. – Так что нужно?
– Ничего, – Элайджа прищурился, разглядывая сад, чуть подкинул яблоко и поймал. – Я устал от сложностей. Самый простой выход.
«Нет!
– Не надо!
Женщина распахнула слипшиеся от слёз глаза.
Поморгала. Ночной свет заливал комнату, а диск месяца кривой ухмылкой заглядывал в незашторенное окно. Она пошевелилась, почувствовав, что вспотела. Бред. Снился какой-то совершенно дикий бред. Успокоившись, Кетрин провела вспотевшей ладонью по прохладным белым простыням. Теперь она всегда предпочитала белый лён всему остальному. Раньше Кет любила в лунном свете разглядывать Элайджу – он был красивым, расслабленным. Не сказать, что особенно мощным, и хотя от него спящего всегда веяло таким личным магнетизмом щедро приправленным особой разновидностью сексуальности, делающей женщину покорной и всем довольной, но ей и просто нравилось делить с ним постель. Это чувство не имело отношения к занятиям любовью, а скорее напоминало одну тарелку или кружку на двоих. Она тогда солгала Елене, устыдившись даже перед сестрой собственной слабости – пустой мелодраматизм был основой всего. И должно было быть стыдно перед собой самой за зависимость от мужчины, который ею и не интересовался, а побороть сил не было. Должно, но куда там... Конечно, Кетрин боролась, честно себя накручивала или забывала, но потом возвращалась в исходную точку и не чувствовала никакого предубеждения против своего отношения. Элайджа не захватывал за день, не поражал, как любили это делать многие, не понимавшие, что страсть – минутная слабость, которым она могла поддаться, если они не мешали её планам, но если мешали – ещё в детстве научилась перебарывать. Он просто был собой. Обидно быть покорённой кем-то? Нет. Кет пришла к этому выводу ещё в Болгарии, наблюдая за бывшим мужем после рождения Златки. По крайней мере, ей любить Элайджу не обидно, а скорее естественно…
Покормив дочь, Кет спустилась вниз. Тишина прерывалась мерным похрапыванием Элайджи и тихим сопением ребёнка, пустой бокал вместе с сильно початой бутылкой «Beefeater»*** стояли на полу рядом с диваном. Подойдя, Кетрин вздрогнула от густой волны ревности, затопившей сознание, но потом опомнилась и аккуратно, чтобы не разбудить, приподняла его руку и забрала ребёнка. София никак не отреагировала, вяло гулюкнув, и снова затихла, пока они поднималась по лестнице в детскую. Няни спали в смежной комнате, и, прокравшись мимо, Кетрин сунула ребёнка в люльку, но сообразив, что малышка должна попросить есть, немного испуганно посмотрела на часы – четыре утра. Однако София продолжала смотреть в пространство распахнутыми чёрными глазёнками и даже луна в незашторенных окошках, болезненно-яркая, как и в спальне самой Кет, не добавила девочке оживления. С облегчением выдохнув, женщина неслышно закрыла дверь в комнату и, прихватив плед, снова побежала вниз.
Потоптавшись рядом с Элайджей и укрыв его, Кетрин уставилась в утомлённое лицо, обхватив себя руками. И что она на него набросилась? Он не Кол, да и сама Кетрин сейчас не верила, что младший Майклсон навредит Елене. Просто он испоганил один из самых светлых дней в жизни любой девушки, тем самым лишив себя шанса испортить ей всю жизнь. Дженна с Риком остались в доме Елены, разбираться с гостями и заказами, а Кет захотелось хоть какой-то ласки этой ночью. Сон ушёл, но ощущение ненормальности, двинутости самого действия этого сна пугало её – напоминало те дни, когда Кетрин принимала кокаин. Она по-прежнему переминалась с ноги на ногу в нерешительности. Вряд ли ему это понравится, но Златка проснётся минимум через пару часов, а Эл будет спать долго и крепко, и ничего не заметит. Край неба уже матово серел, предвещая рассветные трели птиц… Поставив телефон на беззвуковую вибрацию и положив его в карман халата, она залезла с ногами на диван и, прижавшись боком к мужчине, положила голову ему на колени.
«Плохо… Как плохо! Сколько я выпила?» Потрогав
– Что случилось?
В кабину ворвался незнакомый мужчина.
– Нет! – Схватив в руку нож со столика, Елена выставила его вперёд. – Не трогать меня!
– Елена, – на сей раз голос был знакомый. Увидев, что с ней всё в порядке Кол кивком отпустил мужчину и закрыл дверь, садясь рядом. Полная инстинктивного ужаса Елена автоматически прижалась щекой к плечу. – Не нужно бояться. Ты до сих пор помнишь?
– Нет, просто это похоже, – она замолчала.
– Мне жаль, – он погладил девушку по волосам, вынимая из пальцев оружие. – Я не подумал, решил, оставить одну, чтобы ты собралась с мыслями. Ты не узнала Робби, да?
– О Боже… Этот человек, который на свадьбе! Это он тогда был в клубе, – она оттолкнула мужчину. – Почему я здесь, Майклсон? Куда мы летим? Что со Стефаном?!
– Милый остров, океан… хм, океан, извини, не скажу. С Сальваторе, думаю, всё в порядке.
– Что ты хочешь со мной делать? – спросила девушка, но мгновенно оценив насмешливо вскинутые брови исправилась: – Что ты собираешься со мной делать? Почему я здесь?
– Я дал себе возможность посоперничать с Сальваторе за твоё сердце, – улыбнулся Кол и плюхнулся в ближайшее кресло, – как видишь, ничего криминального.
– Ты похитил меня, Кол!
– Ты просто гений логики, милая.
– Это вообще-то и есть криминал. – Пояснила Елена. Ситуация была отвратная, абсолютная непорядочность по отношению к Стефану, но ей захотелось улыбнуться – Кол такой Кол, а ещё юрист…. Она рассердилась сама на себя.
– Да ну? Я не собираюсь морить тебя голодом, родственников и твоего недосупруга уведомил, что ты со мной. Наоборот, хочу холить, развлекать и лелеять.
– Только я этого совсем не хочу. – Голос девушки стал холодным. – Верни меня… – она осеклась, понимая глупость просьбы.
– Домой, как порядочный человек, – закончил за неё Майклсон и вздохнул. – Мой ответ – нет.
– Ты испортил день моей свадьбы. Что это всё унизительно для Стефана, ты не понимаешь?! – Её голос зазвенел. – Господи Боже, но почему на свадьбе-то? Там сотня гостей, Кол! К чему такой цирк?!
– С какой стати мне думать о Стефане? Да и ты мне дала возможность не на свадьбе? – Глаза мужчины стали колючими. – Поверь, всю неделю я только и пытался, что найти хоть какой-то просвет в ваших занятиях с Керолайн, поговорить с тобой, но ты едва ли не ночевала с ней и ещё кучей народа! Дурацкий праздник оказался первой возможностью. Или ты бы дала мне возможность добровольно побыть с тобой подольше, если бы я не впихнул тебя бессознательную в самолёт? Нет, ты сыграла в хорошую девочку, и всё решила. Что до Стефана – в любви каждый сам за себя, Елена. Упустил он, а я забрал. Всё остальное… Я тебя не насиловать собираюсь, не убудет с него, если действительно так уж любишь. Или ты готова лечь со мной в постель?
«Потрясающе он между делом в любви признаётся …»
– Ты рехнулся, – мрачно резюмировала Елена, поджимая под себя ноги и отворачивая нос. – Я не собираюсь устраивать какие-то голодовки, но и не буду с тобой общаться. Развлекай себя сам. Всё сказала.
– Тогда я буду держать тебя здесь до тех пор, пока не начнёшь.
– Ну да, как же, – ей стало не по себе от уверенного и спокойного тона, скосила взгляд, – а Стефан отправит тебя в розыск.
– Каким образом? У него нет доказательств, что ты здесь против воли. Сбежала с бывшим любовником, свидетели будут. А когда тебя найдут, и ты дашь показания… – Кол поднялся, закинув руки за шею, серые глаза стали очень внимательными и серьёзными. – Подставив меня, ты подставишь и мою семью.