Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Оо… – В глазах Катерины появилось уважение. – Дени, дашь мне потрогать?
Царственно кивнув, девочка подхватила котёнка, погладила, успокаивая, а когда кошечка пригрелась и замурлыкала, Даниэлла осторожно передала её брюнетке и с любопытством уставилась, ожидая вердикта.
Кошечка был пока, что говорится, совсем никакой: котёнок-подросток уже утративший умилительное очарование маленького животного, но не приобрётший изящество взрослого. Лопоухая, лохматая и непропорционально худая с торчащими лопатками, она, судя по шипению, воображала себя целой тигрицей. Кет села на кресло, взяв на колени
– Какой хвост длинный. Может, даже станет длиннее, чем у Мартина. – Даниэлла просияла от гордости и поправила хвост кошки, от амплитуды движения упавший с дивана. – Но, конечно, это кошка, поэтому она будет гораздо меньше.
Сморщив носик, девочка забрала котёнка и прижала к себе, защищая от хулы свою любимицу.
– Кошки всегда меньше, Дени, – пустилась в разъяснения Катерина. – Но зато она станет очень красивой и может родить котят. Вот, я вот даже не знаю, что лучше котята или большой кот… А ты как думаешь, Бекс?
– Я, конечно, за котят. Они любят играть и ещё из них могут вырасти и большие коты, и красивые кошки.
– Я, наверное, тоже. Но всё равно Мартин у меня самый любимый, он же мой. Свой всегда самый лучший, ведь правда?
Дени энергично закивала в ответ, и прижавшись к колену матери, из-под ресниц разглядывала Кетрин.
– Так, ладно, мы пришли сюда за тобой, – встрепенулась Ребекка. – Пойдёмте обедать, а картинку потом доведёшь до ума.
Пока Бекс накрывала на стол, девочка ёрзала на стуле и разглядывала спящую Златку во все глаза.
– Это моя дочка. Её зовут Златка.
Дени взглянула, и Кет отчего-то ясно поняла, что значит вопрос в её голубых глазах.
– Ей уже шесть с половиной месяцев.
Даниэлла кивнула и вдруг сорвалась с места. Но не прошло и минуты, как она вернулась со стикером и карандашом. Сев, аккуратно вывела буквы.
– Мариса? Так зовут твою кошку?
Дени закивала.
– Красиво. А кто придумал имя?
На листе появились ещё четыре буквы. Кетрин взялась за карандаш и пробормотала, дублируя написанное:
– А мама рассказывала, откуда это имя?
«Мы читали сказку про волшебную кошку и решили назвать нашу».
– Держи, это твой любимый, – перед Дени появилась глубокая тарелка с супом с клёцками, мало напоминавшая по объёмам обычную, в которой плескалось на дне, а Ребекка пояснила: – Вот никогда не думала, что она будет так любить суп.
Кетрин не отрываясь смотрела на листики, взяла в руки. Почерк Дени был не по годам красивый и правильный.
– А как же итальянская кухня?
– Лазанья и паста за рамками просто понятия “еда”, – засмеялась блондинка.
А Кет всё смотрела в листки. Ни одной ошибочки, даже во временах. Видно, что малышка теперь много писала.
Тем временем аккуратно расправив салфетку на коленях и проверив, не помялось ли платье, девочка с энтузиазмом принялась за поданный суп. Глядя как мотается вверх-вниз пушистый чёрный хвостик, когда Даниэлла опускала голову, чтобы засунуть в рот ложку, Кет почувствовала соль на языке и взглянула на Бекс. Но та улыбнулась и пожала плечами, говоря: всё о’кей. И Катерина сама себе в эту минуту показалась маленькой и глупой.
После обеда малышка и думать забыла
– Устала? – вернувшаяся к невестке Ребекка улыбнулась.
– Есть немного.
– На самом деле это ещё ничего, плохо когда дождик, и сидим дома. Тогда ей некуда девать энергию и там такой разгром.
– Я как-то ожидала более мм… – быстрый взгляд, – мрачной атмосферы.
– Дени воспринимает кому Деймона как обычную болезнь. Ждёт, когда он выздоровеет. – Бекс помедлила, – и я тоже на это надеюсь.
– Так проще?
– Да.
– А свою бо… своё состояние? То, что она не говорит?
Ребекка замолчала, разглядывая свои руки.
– Сначала нам с ней было трудно, потом научились.
– Остальные дети?
– А что дети? Она здесь авторитетная леди – пишет лучше всех, катается на двухколёсном велосипеде. Кошка своя теперь есть. Дети наоборот в этом проще, чем взрослые. Правда компания в основном мальчишеская, но это неважно, хотя дерётся... А что ты читаешь? Точнее не читаешь, мучаешься?
– Как начинать прикорм… Скука смертная эти книжонки. Бекка, смотри!
Рёв и крики теперь стояли на всю площадку, а Ребекка явно была не самым квохчущим над ребёнком родителем, чего нельзя сказать о матери мальчишки, который в ответ на разрушенную парковку из песка получил совком по голове, и она высказала всё, что думала, о жажде физического насилия со стороны девочки. Пока плелись домой, Ребекка сердито молчала, Даниэлла лишь ревела в ответ, размазывая слёзы по лицу, а потом вовсе, разобидевшись, надулась. Кет подумалось – как это странно, когда ребёнок рыдает совсем беззвучно.
– Куда же ты, Дени? – спросила Кетрин, увидев, что девочка вместо того, чтобы войти в дом направилась по дорожке, уходящей вглубь сада.
– К конюшне, – испытывая неловкость, пробормотала Бекс. – Элайджа тебе разве не говорил?
– Об Аиде? – Плечи Кет напряглись. – Да. Тогда мне нужно оставить Златку няне.
Не знавшая о том, что её лошадка принадлежала раньше Кетрин, Даниэлла же поняла слова совершенно иначе – за интерес и, схватив девушку за ладонь, потянула Кет к небольшой конюшне, располагавшейся подальше за лугом, где кончались дорожки деревьев. Бегового трека тут, конечно, не было, но зато луг образовывал овальную полянку обнесённую дощатым забором, от которой ответвлялись тропинки, уходящие в рощицу – Сальваторе вместе с соседями арендовали землю ещё, когда был жив отец Деймона и Стефана. Одно время дом хотели продать, но потом, решив, что заработанные средства позволяют содержать его в собственности, Деймон передумал и всё осталось по-прежнему. Деревянное помещение облицованное кирпичом оказалось светлым и чистым, но назвать его классической конюшней было трудно.