Приказ обсуждению не подлежит
Шрифт:
Да, вот еще что: сработал в группе, сохранил самообладание, выполнил указание своего начальника, не будучи уверенным, что это приведет к успеху.
И в конце концов он нашел общий язык с людьми, которые резко отличались от него манерой поведения, уровнем интеллекта, моральными принципами и так далее.
Марта, находившаяся рядом с Артемовым, приняла звонок. Выслушав абонента, она ответила:
— Хорошо.
«Что?» — глазами спросил Михаил Васильевич.
— Борович отменил прежнее распоряжение, — ответила Марта. Наморщив лоб, она
— У меня странное чувство… Мне кажется, что твой Директор лично встречался с Боровичем, что они заодно.
— Они обязательно встретятся, всему свое время, — ответил Артемов. — Теперь-то ты веришь, что все пройдет удачно?
— Просто хочу верить в удачу, — вздохнула немка.
Она посмотрела на часы: пора отправлять диверсионный катер. К одиннадцати вечера он уже доложен находиться в районе Банияса, а к началу операции взять курс на Латакию. Катер — это подстраховка, вполне возможно, что он не понадобится и боевики уйдут в Турцию на вертолете.
— Расскажи, — попросила она, — про Марка. Хочу , знать о нем.
Михаила Артемова подмывало пересказать содержание отчетов Сергея Марковцева, с которыми он ознакомился по настоянию Спрута. Но своими словами у него вряд ли что-нибудь получилось. Он бы не смог передать дух, стилистику. Спрут был прав, когда сказал, что Марк не отчеты писал, а валял дурака. Однако эти три эпизода из жизни Марковцева никуда не выкинешь.
ИЗ ОТЧЕТОВ СЕРГЕЯ МАРКОВЦЕВА
13 ноября 2000 года.
Колония строгого режима УР-45/3
…В котельной, где я работал истопником, я отодвинул шкаф в дальнем углу, снял с пола металлический лист и стал копать яму. Вынутый грунт выносил в ведре и разбрасывал вокруг котельной. За день до этого я плеснул на рукав куртки соляра и поджег, находясь в непосредственной близости от топки. Это случилось в тот момент, когда в промзону входили заключенные и сопровождающие их «менты». Я выскочил в горящей одежде, срывая ее на ходу. Проходивший мимо начальник второго отряда принял участие в тушении моей куртки и сказал: «Марковцев, ты когда-нибудь сгоришь». Я несильно обжег руку, и начальник отряда направил меня в санчасть, где мне сделали перевязку, и я отправился на свое рабочее место.
Мой напарник Всеволод Филимонов (мы работали с ним в ночную смену) спросил, что я делаю. Я ответил, что подкоп: хочу совершить побег. Филимонов специально замерил расстояние от котельной до забора, которое оказалось в пределах ста метров, и сказал, что за десять лет не выкопаешь. Я как раз докопал до метровой глубины. Сдернув Филимонова вниз, я задушил его.
Потом я снял с него куртку с металлической биркой «ФИЛИМОНОВ В.А. 2-й отряд» и опустил его в яму, скрыл труп за железным листом и поставил на него шкаф.
На следующий день (14 ноября) я подбросил куртку Филимонова в машину, которая забирала готовую продукцию (рукавицы и сетки для овощей)
На утренней проверке Филимонова в строю не оказалось. Позже в грузовике среди тюков с рукавицами нашли его куртку, и Филимонова, как совершившего побег из колонии, объявили в розыск.
Вечером, заступив на смену в котельной, я открыл пару емкостей с мазутом и отворил печную дверцу.
Потом достал труп Филимонова и переодел его в свою робу. Потом пододвинул бочку с мазутом еще ближе к топке и соединил их черенком от метлы. Когда огонь пополз по черенку, я выбежал из котельной…
Я укрылся под деревянным щитом выгребной ямы туалета и просидел там до среды. Сильно обгоревший труп Филимонова опознали как мой по железной бирке «МАРКОВЦЕВ С.М. 2-й отряд» и похоронили.
16 ноября приблизительно в 4 утра я выбрался из выгребной ямы и побежал к площадке с мусором. Там я забрался в мусорный контейнер и стал ждать мусорную машину. Она забирала мусор по четвергам во время утренней проверки, когда вся колония стояла в строю.
В половине восьмого утра подъехал «КамАЗ», и контейнер, где я находился (а также еще четыре контейнера), опрокинулся в кузов.
Когда мусор отвезли на свалку, я выбрался и пошел в контору по приему цветного металла, расположенную на территории свалки. Там я завладел джипом «Паджеро», принадлежавшим приемщику, и одеждой последнего. И приехал на этой машине в город. На следующий день я встретился с начальником профильного отдела военной контрразведки ФСБ, где мне было сделано предложение стать агентом по особо важным поручениям…
18 сентября 2001 года.
Следственный изолятор «Лефортово»
…Находясь на допросе в следственном отделе «Лефортово», я сказал следователю прокуратуры Пинковскому, что готов указать место, где хранилось оружие для операции, подготовленной лично мною. На меня надели наручники и посадили в один из двух джипов «Мерседес» со спецномерами. Всего оперативников, не считая Пинковского и полковника Демчева из следственного отдела, было шесть человек. Мои руки были скованы за спиной. Когда машины выехали с Волгоградского проспекта на трассу М-5 в сторону аэропорта «Быково», я попросил закурить. Сидящий справа оперативник сунул мне в рот прикуренную сигарету. Я подтолкнул ее языком, и она упала мне на брюки, которые начали тлеть.
Мне разомкнули наручники и сковали руки спереди. По дороге в Жуковский я самостоятельно выкурил еще одну сигарету.
Когда машины въехали во двор частного дома в Жуковском, который я снимал со своими бойцами, оперативники тут же сломали замки и обыскали дом, сбили замки на гараже, где хранилось оружие. Оно лежало на полках — унифицированный автомат Калашникова АПС, пистолет «глок», а также специальный пистолет «амфибия». Остальное вооружение, включая диверсионный заряд, находилось в гаражном погребе.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
