Приключения Буратино (тетралогия)

Брусницын Алексей

Малыш, конечно же, знал ответ, но решил доставить удовольствие писателю и прикинулся невеждой.

– «Гарри Потер»?

Бронфельд мотнул головой.

– А! Знаю, – как будто обрадовался Малыш. – «Дон Кихот»?

Снова отрицательное движение головой.

– Давай. Ещё одна попытка.

Малыш подумал секунду.

– Ну не знаю… Букварь! Или нет… Что-нибудь на китайском… О! Китайский букварь!

Писатель повесил драматическую паузу и выпалил:

– Это Библия, Даниэль!

Малыш «опешил».

– Библия?! Конечно! Я мог бы и догадаться… И что? Ты собираешься переписать Святое Писание в современном

стиле?

Важное лицо Бронфельда с лиловым заплывшим глазом смотрелось очень комично.

– Я собираюсь написать библию новой религии, – он подчеркнул слово «новой». – И издатель не против.

– Ага… Новый Рон Хаббард? Хочешь разбогатеть – придумай религию… И что за религия?

– А это пускай Амир расскажет. От него я и узнал о ней.

Амир рассказал.

Некая компания арабских эмиров и шейхов, в основном из Саудовской Аравии и Эмиратов, озабоченная явным несоответствием количества собственных средств к существованию и длительностью этого самого существования, наняла лучших учёных со всего мира и предложила им неограниченное финансирование для разработки способа продления человеческой жизни. Учёные в поте лица в течение десяти с лишним лет осваивали предложенный бюджет и недавно придумали, как перенести сознание на электронный носитель. Способ уже опробован на самке шимпанзе. Находясь в виртуальном мире, она, поскольку не имеет там проблем с отсутствием речевого аппарата, научилась говорить. Говорит, что счастлива. За несколько месяцев научилась писать, считать, петь песни и играть в шахматы…

– Хорошая сказка, Амир. Только длинная очень… При чём здесь религия? По-моему, ты говоришь о вещах, не имеющих к ней никакого отношения, – Даниэль отметил про себя, что карлсоновское воспитание не прошло даром; он сказал на автомате «по-моему», а не «как по мне».

Амир хотел было продолжить, но на этот раз его перебил успевший изрядно накидаться Бронфельд:

– Имей терпение! Слушай, что тебе умные люди говорят…

Он даже вялым кулачком по столу пристукнул. Араб посмотрел на него внимательно.

– Тебе бы притормозить с выпивкой, уважаемый.

Писатель поднял руки, как будто сдаваясь.

– Я объясню, при чём здесь религия, – Амир перевёл прицел на Даниэля. – Скажи, какой должен быть бог?

Даниэль открыл было рот, но Амир не дал ему сказать.

– Я сэкономлю нам время. Бог, алеф 37 , бессмертен, бет, всеведущ и, гимель, всемогущ. Согласен?

Даниэль добавил:

– Ещё он вездесущ, насколько я помню…

– Всемогущ, вездесущ… какая разница? Если ты можешь всё, значит можешь везде. Согласен?

37

Алеф, бет, гимель – три первые буквы ивритского алфавита.

Даниэль пожал плечами и, подумав, добавил:

– А ещё он мудр.

– Смотри пункт «бет» – всеведущ.

– Но всеведение и мудрость разные вещи…

Писатель опять не выдержал:

– Да не важно это, Даниэль! Что ты цепляешься?

Амир остановил его взглядом.

– Можно сказать, что бог мудрый и добрый, но это всё оценочные характеристики. Да и сам подумай. Амур-Купидон – бог любви. Он мудр, по-твоему? Или какой-нибудь Арес-Марс – бог войны. Он разве добр?

–

Да какой там чёрт добр… – развёл руками Даниэль. – Тогда ещё одно самое главное качество бога: он не существует.

– Именно! Поэтому мы и должны его создать!

Обычно спокойный Амир даже вскочил на ноги. Видимо, выпивка подействовала и на него. Он заходил по студии, активно жестикулируя.

– Технология переноса сознания позволит нам это сделать! Алеф. Оцифрованное сознание бессмертно. Бет. Бесконечное время существования и безграничный доступ к информационным ресурсам сделают это сознание всеведущим. Гимель. Всеведение приведёт к всемогуществу и вездесущности. Коллективное человеческое сознание, вооружённое новыми знаниями, изобретёт механизмы и биомеханизмы, которые смогут обеспечить все его потребности, как материальные, так и виртуальные. Будет создана новая, более совершенная биологическая оболочка для жизнедеятельности в Реале, чем это убогое, данное природой тело, – он машинально указал рукой на Бронфельда. – Появится новый биологический вид Homo Immortalis. Таким образом, человек станет ещё и Творцом, то есть возьмёт на себя главную функцию бога.

Он сел на своё место и перевёл дух.

– Эта технология уже сделала из обезьяны человека… И не за миллионы лет, а за считанные месяцы. Мартышка музицирует и в шахматы играет! Представьте, что с человеком будет.

Тут Даниэль намекнул Амиру на то, что мистификация несколько затянулась… В ответ Амир пообещал представить все возможные доказательства правдивости своих слов, естественно, кроме тех, которые могут открыть технические подробности самой технологии переноса. При этом казалось, он был огорчён выказанным ему недоверием.

– Хлопни, брат! – Бронфельд протянул ему стакан.

Амир стакан принял, но пить не стал, поставил на стол.

– Мне хватит.

– А мы с Даниэлем хлопнем. За Homo Immortalis! Хай живе!

Араб встал и заявил, что ему пора. Хозяин запротестовал:

– Да ты что, Амирчик, останься ещё! Обиделся, что ли? Даниэль напился, плетёт не весть что…

– Я не обиделся, мне действительно нужно идти.

Оставшись наедине, Малыш и Писатель продолжили пить.

Как оказалось, у биочипа была ещё и такая функция: контролировать состояние агента, находящегося под воздействием веществ, изменяющих сознание. Стажёр Малыш не был трезв, но и слишком пьян не был.

Бронфельд же совсем расслабился и вещал, брызжа слюной:

– Некоторые упрекают меня в излишней краткости. А я считаю, что современная литература должна быть лаконичной. Это не то, что раньше, когда ещё даже телевизоров не было, не говоря уже об Интернете, людям делать нечего было, они и читали бесконечные эпические романы. Их авторам за объём платили – чего не растекаться мыслею по древу? А сейчас опять минимализм в моде. Как в пещере: докуда света от костра хватает, дотуда и рисуем. Да-а. За объём авторам платили. За слово или за строчку. А как Толстой написал такое дикое количество букав, по-твоему? Девяносто томов наследия, сорок шесть тысяч страниц. Это который Лев… А ты знаешь, что и Алексей, и Лев оба были графьями… подожди… графами. И оба о-очень много писали. Что «Война и мир», что «Хождение по мукам»… ни одну не дочитал… Я их называю ГРАФ-оманы!