Приключения Гекльберри Финна [Издание 1942 г.]
Шрифт:
— Позвольте мне объясниться. Так как у меня неразборчивый почерк, то все мои письма переписываются братом Вильямом. Старые написаны его рукой, а не моей.
— Хорошо, — сказал адвокат. — У меня есть также и письма за подписью Вильяма Вилкса. Попросите вашего брата написать что-нибудь, чтобы сличить.
— Он не умеет писать левой рукой, — возразил пожилой джентльмен, — а правой он сейчас не владеет. Но сличите его собственные и переписанные им мои старые письма, и вы убедитесь, что я говорю
Адвокат сличил.
— Действительно, почерки схожи — сказал он. — Прекрасно! Кажется, мы напали на след истины. Достоверно, по крайней мере, то, что старые письма писаны не этими субъектами. — И он мотнул головой в сторону короля и герцога.
Но кто бы мог поверить: старый плут и тут нашёлся! Он начал уверять, что брат его, Вильям, отъявленный шутник и ему, наверно, пришло в голову выкинуть какую-нибудь шутку, когда он взялся за перо. И король принялся, что называется, заговаривать зубы — рассказывать разные смешные анекдоты про своего младшего брата.
Пожилой джентльмен прервал его.
— Есть здесь кто-нибудь, — спросил он, — кто помогал класть в гроб моего покойного брата?
— Есть: я и Эб Торнер, — ответил кто-то из толпы. — Он здесь налицо.
Тогда пожилой джентльмен обратился к королю:
— Не можете ли вы сказать мне, какие знаки нататуированы на груди у покойного?
Толпа притихла, и все глаза впились в лицо короля.
«Ну, теперь он пропал!» подумал я.
На этот раз он немного побледнел, но, к удивлению моему, всё-таки не сдался.
«Должно быть, — подумал я, — он старается держаться до тех пор, пока толпе не надоест эта история. Он надеется найти случай улизнуть».
Как бы то ни было, он улыбнулся и сказал:
— Конечно, я знаю, какой знак был у него на груди: это была маленькая, едва заметная синеватая стрела. Но её можно было видеть, только внимательно всматриваясь.
У пожилого джентльмена сверкнули глаза. Должно быть, он подумал, что лисица наконец поймана.
Он обратился к Торнеру и его товарищу и спросил:
— Вы слышали? Заметили вы такой знак на груди у Питера Вилкса?
— Нет, не заметили.
— Значит, — продолжал джентльмен, — вы заметили другой знак, а именно: три мелкие буквы П.Б.В. — Говоря это, он написал их на бумаге. — Видели вы эти три буквы?
— Нет, не видали, — ответили оба.
Толпа заволновалась.
— Все они обманщики! В воду их всех! В клетку их! Вымазать их дёгтем! Нечего церемониться с ними!
Поднялся ужасный содом. Но адвокат вскочил на стол и закричал громче всех:
— Джентльмены! Слушайте! Дайте сказать одно слово! Мы можем проверить, кто из этих людей прав. Пойдёмте на кладбище и выкопаем тело.
Это предложение всем понравилось.
— Ура! — закричала толпа и двинулась в путь.
— Постойте!
— Да, да, держите их! — закричала толпа. — Если не найдём никаких знаков, то расправимся со всей этой шайкой.
Жутко мне стало в эту минуту, но нечего делать, надо было идти.
Всех нас крепко ухватили за руки и поволокли на кладбище, и весь город побежал за нами. Тут я горько пожалел о том, что услал Мэри-Джен из дому: она, наверное, вступилась бы за меня и спасла меня.
Стало ужасно темно — самое время дать тягу, но этот проклятый Гэнс держал мою руку как в железных клещах и так шибко шагал, что я должен был бежать, чтобы поспевать за ним.
Когда мы дошли до могилы, толпа запрудила собою всё кладбище. Могилу окружили; лопат оказалось во сто раз больше, чем было нужно, но никто не догадался захватить с собою фонарь. Пришлось послать за фонарём в ближайший дом, а тем временем начали разрывать могилу при свете молнии, которая так ярко сверкала, что все лица были видны словно днём.
Дождь лил как из ведра, и от грома по всему небу шла стукотня, но на это никто не обращал внимания.
Наконец гроб открыли, крышку отвинтили, и вокруг могилы началась ужасная давка. Каждый лез вперёд. Гэнс чуть не сломал мне руку, протискиваясь вместе со мною. Кажется, он забыл о том, что я существую на свете. У него спёрло дыхание от любопытства.
Вдруг сверкнула совсем белая молния, и в ту же минуту кто-то громко крикнул:
— Чёрт возьми! Ведь мешок-то с деньгами на груди у покойника!
Тут Гэнс так рванулся вперёд, что выпустил мою руку, и я, не чувствуя под собою ног, помчался с кладбища и через несколько секунд был уже на большой дороге.
Когда я добежал до города, то увидел, что на улицах нет ни души. Завидев дом Вилкса, я стал пристально всматриваться в окно, но ни в одном не было огня. Я уже начинал думать, что Мэри-Джен изменила своему слову, как вдруг в окне её комнаты появилась зажжённая свеча. У меня забилось сердце от радости; я пустился бежать к реке, и вскоре окно и свеча и весь дом остались позади в темноте.
Добежав до берега, я начал искать глазами лодку и при блеске молнии увидел ялик, который был прикреплён не цепью, а только канатом. Я вскочил в него и отчалил. Мне всё казалось, что за мною гонятся, и я сам не знаю, как я добрался до плота. А тут ещё этот Джим в костюме утопленника! Я так испугался, увидев его, освещённого сверкающей молнией, что упал в воду, перелезая с лодки на плот. Но Джим тотчас вытащил меня. И нужно было видеть его радость! Он радовался не только моему возвращению, но и тому, что мы отделались от наших мошенников.