Приключения Генри-Генриетты
Шрифт:
Несколько минут все молчали.
— И все-таки я не понимаю, — простонала Генриетта, — что же я сделал неправильно?
— У этого вопроса нет ответа, — покачал головой генерал. — Ты все сделал так, как должен был. Просто иногда правильные поступки ведут вот к таким неправильным последствиям. Ты показал силу врагам, но этой силы испугались и те, кого ты пугать не хотел. А люди всегда стараются избавится от того, что их страшит. Не понять, а избавиться. Такова людская природа.
— Но кто распускает слухи о перевороте? —
— Похоже, я могу угадать с одной попытки, — невесело усмехнулась Генриетта. — Дагд.
— Дагд, — подтвердил Карл.
— А остальные что же, верят ему? — не унимался Уфиций.
— Они тоже боятся. Генри завел себе больше врагов, чем друзей.
— Да что я такого им всем сделал?
— Ты заставил советников оплатить бал, ты не дал ввести новые налоги, ты первый рассказал о том, как на самом деле плохо живут обычные люди. Ты показал советникам нищету, заставил их думать о судьбах других людей.
— Но ведь в последний раз я ни слова не сказал насчет новых налогов! За меня все сделали Уфиций и его друзья.
— Да, но, Генри, ты это начал, — сказал генерал. Ты изменил представления Уфиция о жизни простого народа, а он — представления других молодых советников. Это как снежный ком. Но остальные советники не хотят меняться и не хотят ничего менять в своей жизни. Им было гораздо лучше, пока тебя не было. Пока не начались все эти изменения. Да, что там далеко ходить! Вот ты, Уфиций, разве ты не был счастливее, пока думал, что за стенами дворца народ живет в довольстве и процветании? Только ответь честно.
Уфиций подумал и согласился.
— Генри, ты разрушил иллюзию счастливой жизни в королевстве. Кто-то знал, что это просто самообман, кто-то искренне верил, что все хорошо, но все были счастливы, пока не появился ты. За это они тебя и ненавидят.
Генриетта молчала. Она попрощалась с друзьями и легла спать, но сон так и не пришел к ней. Она думала о своей короткой, но яркой жизни.
«Я все сделала правильно, — решила она, наконец. — Жизнь — сложная штука, но представься мне шанс что-то изменить, я бы не стала. И убегать я пока не буду. Еще слишком рано, слишком много еще не сделано».
Глава 25
Жизнь снова шла своим чередом. Совещания проходили каждый день. Про нападение забыли, про дракона — тоже, налоги вводить никто не предлагал, и Генриетта начала надеяться, что опасность миновала.
Однажды на совещание пришел начальник тюрем.
— Ваше Величество, — сказал он, — темницы переполнены. На заключенных не хватает еды и питья, охранников и докторов. Если ситуацию не изменить, они перемрут, как мухи.
— Ну и пусть мрут, — фыркнул кто-то из советников, — они же преступники!
— Подождите-ка, — сказала Генриетта, — почему темницы оказались переполненными? У нас так много убийц
— Нет, что Вы. В основном это люди, которые не смогли рассчитаться по долгам. Не можешь заплатить — сиди в тюрьме, пусть платит кто-то другой. Никто за тебя не заплатил — сгниешь в грязной камере. Вот таких и накопилось.
Генриетта и Уфиций переглянулись.
— Ваше Величество, — сказала она, — предлагаю для таких людей объявить амнистию.
Со всех сторон раздались возгласы осуждения и возмущения.
— Что?
— Да как можно!
— Преступников выпустить на свободу!
— Ужас! К чему мы катимся!
— Я поддерживаю Генри, — громко сказал Уфиций. — Подумайте, в чем польза держать таких бедолаг за решеткой? Их нужно худо-бедно кормить, поить, смотреть за ними, а пользы они никакой принести не могут. Если дать им свободу, они снова начнут работать, платить налоги, то есть на них не нужно будет тратить деньги, к тому же они будут пополнять казну. А вреда никакого они никому не причиняли и не причинят. Эти люди просто попали в тяжелое положение.
Молодые советники поддержали Уфиция.
— Я считаю, Ваше Величество, это очень разумное предложение, — вставил свое слово генерал.
— Что Вы такое говорите! С каких это пор наш вояка-генерал начал высказываться по социальным вопросам? — съязвил Дагд.
— Это вопрос о тюрьмах и их охране, то есть неким образом он касается и меня, — нашелся генерал.
Спор разгорелся нешуточный. С одной стороны, большинство советников не могли найти разумные доводы против амнистии, с другой — они не хотели давать свободу людям в темницах. Совещание затянулось, но решение так и не было принято.
Король предложил перенести совещание на другой день, и советники согласились.
Вечером к Генриетте пришли Карл и генерал.
— Генри, — сказал карлик, — у меня плохие новости. После сегодняшнего совещания появились новые слухи. Говорят, что ты требуешь выпустить людей из тюрем, чтобы собрать из них войско и напасть на дворец.
— Это совсем нелепо! — воскликнула Генриетта. — Какое войско из обессиленных людей?
— Конечно, это глупо. Но твои враги ищут любую возможность, чтобы напугать короля и свести с тобой счеты.
— Но у них нет никаких доказательств! Вы же сами говорили, что только из-за слухов казнить меня не могут.
— Генри, пришло время отступить. Просто эта ситуация показывает, что тебя решено убрать любыми средствами. Если сейчас не уйдешь, потом может быть поздно. Любой человек совершает проступки, у любого есть тайны, любого в конечном счете можно подставить, — вздохнул генерал.
Генриетта молчала.
— А если я уйду из дворца, где гарантия, что они оставят меня в покое? Ведь я смогу вернуться. Очень просто нанять какого-нибудь разбойника, чтобы он зарезал меня в грязном закоулке.