Прикосновение
Шрифт:
Годы одиночества Ли вынес только благодаря урокам тибетских монахов; если бы не Элизабет, Ли остался бы в горах, пожертвовав всем образованием, которое дали ему мать и Александр, ради гипнотического существования в гармонии с миром и собственной душой. Ли тянуло к мудрости Востока, он был бы счастлив жить на «крыше мира» — вдали от времени, боли, желаний. Но Элизабет затмевала для него все на свете, а почему — Ли решительно не понимал. Ни взглядом, ни жестом, ни словом она ни разу не обнадежила его. И все-таки Ли никак не мог изгнать ее из памяти или разлюбить. «Неужели родственные души существуют? И мы, встретив такую душу, беспомощно барахтаемся
— А ты сообщил Руби и Элизабет, что мы едем? — спросил он Александра, когда судно приближалось к Мельбурну.
— Пока нет, позвоним им из Мельбурна. Я решил, что так будет лучше, — объяснил Александр.
— Ты не сделаешь мне одно одолжение?
— С удовольствием.
— Никому не говори, что я с тобой. Я хочу сделать всем сюрприз, — с притворной беспечностью объяснил Ли.
— Договорились.
Но как ни странно, выполнить эту просьбу оказалось нелегко. В Сиднее предстояло навестить Анну и Нелл. Сумеет ли Нелл сохранить тайну?
— Сейчас она живет у Анны, — объяснил Александр Ли, направляясь вместе с ним в наемном экипаже на Глиб. — Когда мальчишки получили дипломы и вернулись в Кинросс, она не захотела оставаться в прежнем доме одна, и я возвел для нее пристройку к дому Анны. Нелл никто не мешает, а она следит, чтобы за Анной ухаживали как полагается.
— Ухаживали? — насторожился Ли.
— Сам увидишь, — уклонился от объяснений Александр. — Не все можно описать словами.
При виде Анны Ли испытал шок. Хорошенькая тринадцатилетняя девочка, которую он видел в Кинроссе — встречаться с О'Доннеллом она начала после отъезда Ли, — превратилась в слюнявую, шаркающую ногами, переваливающуюся с боку на бок чудовищно жирную идиотку, которая не узнавала даже отца. Взгляд серовато-голубых глаз бессмысленно блуждал по сторонам, большой палец, который она постоянно сосала, кровоточил.
— Никак не можем отучить ее, сэр Александр, — пожаловалась мисс Харботтл. — Но Нелл права: привязывать руку за спиной не стоит.
— А вы не пробовали мазать палец чем-нибудь горьким — например, соком алоэ?
— Пробовали. Она отплевывается, вытирает руку о платье и опять за старое. Можно попробовать какое-нибудь другое, несмываемое, вещество, но почти все они ядовитые. Нелл убеждена, что рано или поздно она сгрызет палец до кости и его придется ампутировать.
— А Анна начнет грызть следующий, — печально согласился Александр.
— Боюсь, так и будет. — Мисс Харботтл прокашлялась. — Сэр Александр, еще у нее начались припадки. С сильными судорогами.
— Бедная моя Анна… — Ли показалось, что в глазах Александра сверкнули слезы. — Это несправедливо. Безобидный человек не должен так страдать… — Он распрямил плечи. — Но вы прекрасно ухаживаете за ней, мисс Харботтл. Анна чисто одета, умыта, явно довольна жизнью. Очевидно, она любит поесть?
— Да, обожает. Мы с Нелл считаем, что сажать ее на диету не стоит. Ограничивать Анну в еде было бы так же жестоко, как морить голодом зверька.
— А Нелл дома?
— Да, сэр Александр. Она вас ждет.
Проходя по большому дому, Ли заметил, какой в нем царит порядок и сколько женщин помогают ухаживать за Анной. Атмосфера здесь была жизнерадостная, чистота — безукоризненная, обстановка — подобранная со вкусом; последнее, решил Ли, предназначено скорее для прислуги, чем для Анны.
В ее комнаты вела дверь, выкрашенная желтой краской; дверь была приоткрыта, но Александр сначала громко позвал дочь, предупреждая о своем приходе. Она вышла навстречу ему неторопливой походкой. Черные волосы были свернуты в тугой узел на макушке, очертания тонкой фигуры терялись под простым ситцевым платьем оливкового оттенка без пояса, заканчивающимся на несколько дюймов выше щиколоток. Нелл была обута в простые и удобные коричневые ботинки на шнуровке. Ли испытал второе потрясение: с возрастом сходство Нелл с отцом только усилилось, девичья мягкость ее черт улетучилась, лицо стало строгим и по-мужски узким. Девушка похудела, и от этого глаза казались огромными ослепительно-синими и лучистыми.
Поначалу Нелл заметила только Александра, бросилась к нему, обняла и расцеловала. Да, они и вправду удивительно похожи! Почти как близнецы. И хотя Александр в разговорах с Ли не упускал случая поворчать и посетовать на упрямство дочери, в ее руках он становился податливым, как глина.
Высвободившись из отцовских объятий, Нелл заметила Ли, вздрогнула от неожиданности и улыбнулась.
— Ли, это ты? — воскликнула она и порывисто чмокнула его в щеку. — А меня никто не предупредил!
— Никто и не знал, что я возвращаюсь, Нелл. И пожалуйста, пока никому не говори.
— Буду молчать как рыба!
Появилась Крылышко Бабочки с простым угощением: свежим хлебом, сливочным маслом, джемом, нарезанной тонкими ломтиками холодной говядиной и любимым десертом Александра — заварным кремом, посыпанным мускатным орехом. Нелл усадила мужчин за стол и сама заварила чай, продолжая поддерживать беседу.
— Ну, как тебе медицина? — спросил Ли.
— Как я и мечтала.
— Трудно дается, да?
— Только не мне. Правда, мне как-то удалось поладить с преподавателями. А другим студенткам приходится тяжелее, ведь они не привыкли общаться с мужчинами. Бедняжек легко довести до слез, которые мужчины презирают, и потом все наши студентки прекрасно понимают: на экзаменах их заваливают только потому, что они женщины. Так что на каждом курсе они сидят по два года. Некоторые и по три. Но не сдаются.
— А тебя кто-нибудь заваливал, Нелл? — спросил Александр.
Нелл презрительно вскинула голову:
— Никто бы не посмел! Я вторая Грейс Робинсон, которая закончила учебу в 1893 году, не провалив ни единого экзамена. Ей должны были дать диплом с отличием, но не дали. Понимаете, в школах девочки не изучают ни химию, ни физику, ни даже математику. Поэтому в университете им приходится начинать с нуля, а преподаватели не удосуживаются объяснять им азы. А я дипломированный инженер. Так что мне легче, чем всем остальным. — Она усмехнулась. — Преподаватели терпеть не могут, когда их уличают в невежестве, особенно если это делает женщина. И потому меня стараются не задевать.
— А с другими студентками ты дружишь? — спросил Ли.
— Да, хотя и не ожидала. Я натаскиваю их по естественным наукам и математике, но некоторые никак не могут наверстать упущенное.
Александр помешал чай, постучал ложечкой о край чашки и отложил на блюдце.
— Расскажи про Анну, Нелл.
— Она деградирует еще быстрее, чем прежде, папа. Да ты и сам все видел. Мисс Харботтл говорила, что у нее начались приступы эпилепсии?
— Да.
— Ей уже недолго осталось, папа.