Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу
Шрифт:
— И постаралась, чтобы всё свалили на тебя!
Ярвенн перевёл взгляд с невзрачного тёмного камушка, который держал в ладони, на меня, и ухмыльнулся:
— Ты начинаешь прозревать, Высочество. Могу я надеяться на то, что ты с мольбой о прощении рухнешь к моим ногам?
— Ещё чего, — в тон ему ответила я, стараясь не краснеть и пряча лицо за растрепавшимися прядями волос. — У меня были все основания подозревать именно тебя! Кто мог знать, что за всем этим стоит старенькая безобидная Скейда! Кстати, если чудовища продлевали её век, почему она
— И этому есть объяснение. Владельцы артефакта жили, сколько хотели, не старея, но прятались под личинами добрых дедушек или бабушек, — Ярвенн повертел в ладони простую медную монетку. На артефакт она мало походила. — Догадываешься, принцесса, как избавиться от чудовищ?
— Уничтожить снейфнег! — не задумываясь, выпалила я. И Ярвенн согласно кивнул.
К тому времени, как мы уговорили Своенравную Сокровищницу рассказать нам о самых интригующих артефактах, а затем выбрали два из них, прошло немало времени. В комнату заглянул торопливый слуга в сбившемся набок сером колпаке:
— Повелитель зовёт! Говорит — всё готово!
Мы с Ярвенном дружно поблагодарили Сокровищницу за помощь, спрятали артефакты и вернулись в трапезную.
— Чары сняты, — объявил Феки, пожирая кусок очередного пирога, на этот раз уже не с травой, а с чем-то подозрительно красным. Я понадеялась, что это не сырое мясо. — Теперь ваш алмаз — просто красивый камушек. У меня таких в Сокровищнице полно. Взяли что-нибудь?
— Взяли, — коротко ответил Ярвенн и взмахнул рукой. Трапезная преобразилась за один миг! Красивые ледяные узоры побежали по белым стенам, с потолка свесились длинные острые сосульки, похожие на сталактиты в пещерах, а стол и парочка скамей превратились в ледяные скульптуры вроде тех, что украшали академию Эльдрейни. Краснобородый так и застыл на месте с недоеденным куском в руке.
— Действует, — широко улыбнулся Ярвенн, взяв алмазный перстень со стола и надев его на палец. — Кстати, принцесса, я, похоже, тебя обманул. Говоря, что ты и дальше сможешь следить за мной, я забыл, что Феки снимет все чары, какие есть на перстне.
Я уставилась на него. Ярвенн развёл руками с невинным видом:
— Но мы ведь убедились, что тебе незачем следить за мной!
— Ещё нет, — буркнула я, пусть и не совсем всерьёз. — А вдруг виноваты и Скейда, и ты?
— В чём виновата Скейда? — мгновенно встрепенулся Краснобородый, отложив кусок пирога обратно на плоское, по виду костяное блюдо. — Могу я помочь ей?
Я посмотрела на его взволнованное лицо, чувствуя жалость, несмотря на то, что Феки не вызывал у меня никакой симпатии, и вздохнула:
— Нет. Мы даже не знаем, где она.
— И чтобы это выяснить, пора возвращаться, — Ярвенн посмотрел на меня довольно выразительным взглядом, и я кивнула. Настало время уходить; когда мы сообщили об этом Феки, он почесал бороду и позволил себе хотя бы немного триумфа:
— Вы не говорили, чтоб я клялся помочь вам спуститься на равнину. А теперь всё! Уговор завершён! —
— Всё так всё, — с внезапным равнодушием согласился Ярвенн. — Прощай, Феки.
Я даже прощаться не стала. Выходя из комнаты, услышала озабоченное:
— Эй, погодите! А ледяная магия долго теперь держаться будет?
— Всегда. Следи, чтобы сосулькой голову не разбило, — и, подмигнув опешившему Феки, Ярвенн направился вперёд по коридору. Догоняя его, я нетерпеливо поинтересовалась:
— Как спускаться будем? Я-то могу на крыльях, а ты…
— Обо мне не беспокойся, принцесса, — Ярвенн каким-то особенно бережным жестом коснулся моих волос, заставив растеряться и в то же время ощутить дрожь, пробежавшую по телу… Дрожь предчувствия? Да с чего бы это?!
Но всё закончилось тем, что Ярвенн лишь поправил мою диадему.
— «Не беспокойся»? — выдохнула я, радуясь, что в темноте не видно мои пунцовые щёки.
— Конечно. Ведь снежный вихрь, если его раскрутить, как следует, может унести хоть на край света!
XXIII
Хорошо, что я летела быстро и рассекла прохладный утренний воздух, как стремительная молния рассекает небо. Потому что я увидела людей, спрятавшихся в засаде, вооружённых луками и стрелами, гораздо раньше, чем они бы заметили меня.
Кого хотели убить — меня, Ярвенна или Краснобородого, я не знала, да это и неважно было.
А важным оказалось то, что я успела встать на землю и принять человеческую форму. Каждое мгновение отсчитывалось громким ударом сердца. Раз — я вскинула руку, а враги — оружие. Два — я зажгла огонь, и зазвенела тетива. Три — и моё пламя сожгло их стрелы на лету, лишь расплавленные металлические наконечники полетели вниз.
А с четвёртым ударом сердца меня поразила новая мысль:
«Ярвенн!»
Снежный вихрь летел, приближаясь и сметая всё на своём пути. Мой огненный барьер потух разом. И на шестой удар сердца я увидела, как пятятся назад стрелки, но не все. Один из них — смуглый, заросший чёрной бородой, — вскинул лук. Время растянулось, позволяя мне увидеть, как летит стрела. Я отчаянно атаковала огнём… но, услышав крик, поняла, что поздно.
— Ярвенн!
Я вскрикнула сама и бросилась к нему, упавшему на одно колено. Из правого бедра мага торчало чёрное оперение, и фонтаном била ярко-красная кровь.
— Прочь! — Он отпихнул меня своей могучей рукой. Над его головой — там, где должна была быть я, — просвистела ещё одна стрела. Ярвенн проорал злым, неузнаваемым голосом:
— Испьед!
Ледяные копья понеслись в сторону людей байи Сыртана. Я слышала их вопли. Видела, как упал тот, который стрелял в меня. Двое были ранены. И, побросав луки вместе с колчанами, ещё полными стрел, враги бежали.