Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу

Дельвейс Вера

— На такое будешь спрашивать разрешения у своих родителей.

— Они когда ещё разрешат! — буркнул мальчишка, но препираться не стал. Полез за графином с водой, который Келли также просветила насквозь своей золотистой магией.

Аппетита у меня не было, но, как сказал Ярвенн, неизвестно, сколько мы здесь останемся. Пришлось через силу запихивать в себя кусок хлеба, запивая его водой. Келли молча отщипывала от винограда, не притронувшись к остальному. У Ярвенна был такой вид, словно он не ест, а выполняет какую-то работу. И только Рэйб

с сестрой жадно накинулись на всё, что стояло перед ними.

Заканчивая скудную трапезу, я подумала, знает ли Скейда об исчезновении Тиэха. Его братья должны были это почувствовать, но вот уже час прошёл, а за нами никто не гнался, сотрясая весь дворец и утробным голосом провозглашая о мести.

А вскоре мне пришло в голову, чем можно заполнить новый медальон. Келли испытующе посмотрела на меня, вытирая руки чистой тряпицей:

— Ты что, помнишь, как я читала тебе сказку?

— Мы вспомним это вместе, — я встретила её взгляд и примиряюще улыбнулась этим фиалковым глазам, так похожим на глаза мамы. — Келли… Я всегда тебя любила. Позволь мне заглянуть в твою память.

Лицо Келли дрогнуло. И я уловила, как заметались её мысли, похожие на пёстрых ласточек, рассекавших беспокойное небо. Открыв крышку медальона, заранее сделанного из второй серебряной серёжки, Келли соединила свою руку с моей.

— Начинай, — велела она, и я, приложив левую ладонь к её лбу, в белом сиянии нырнула внутрь, в далёкое и нежно-размытое воспоминание…

Я вновь стояла, пятилетняя, испуганная, в коридоре перед дверью старшей сестры и всхлипывала, прижав к себе рыжую куклу в розовом платье. Простую, совсем не волшебную.

— Риа? — дверь отворилась, и прозвучал удивлённый и в то же время недовольный голос. Сестра выглянула в своей белоснежной ночной рубашке с кружевами у ворота и на рукавах. Льняные волосы в беспорядке падали на плечи.

— Кошмар приснился! Не могу теперь заснуть! — пожаловалась я. — Келли, расскажи мне сказку.

— Иди к маме, — быстро ответила Келли. — Где Нейса? Я скажу ей, чтобы проводила тебя…

Не дав ей закончить фразу, я подалась вперёд и вместе с куклой прижалась к сестре.

— Нет! Я хочу твою сказку! Келли!

И что-то было в моём голосе, в заплаканном лице, что старшая сестра уступила. Она взяла меня за руку и повела обратно в спальню, чтобы уложить. Счастливая, что Келли со мной, я лепетала своё, детское, не обращая внимания на то, что она молчит. Наконец, когда я лежала в кровати, а Келли подоткнула мне одеяло под бока, я попросила:

— Только не очень глупую сказку, хорошо? Какую-нибудь… интересную. Вот как мама рассказывает.

Келли села рядом, раздумывая.

— Есть у меня одна история. Не знаю, понравится ли тебе, Риа… Недавно прочитала в книге про людей.

— Понравится! — радостно улыбнулась я, прижимая к груди растрёпанную куклу.

— Жил-был на свете человек, которого небесные силы наделили талантами. Он мог написать книгу, которая заставила бы плакать и смеяться любого,

кто прочитал бы её. Рисовал картины, изумительные по своей красоте… Но увы, человек этот был беден. Он не мог распространить свои книги и картины, его знали только в ближайшей округе, а в остальном мире и слышать не слышали такого имени. А наш писатель и художник мечтал о великой славе. Ну, конечно, и о деньгах тоже, но прежде всего о том, чтобы имя его осталось в истории. Чтобы спустя долгие века вспоминали творца и показывали его портреты во всех школах и академиях.

Келли ненадолго замолчала, теребя кружево на рукаве.

— А дальше? Что дальше? — взволнованно спросила я. Эта сказка показалась мне необычной, ведь до сих пор я слышала истории лишь о феях и драконах.

— К нашему писателю и художнику пришёл маг. Очень могущественный маг, каких не было во всём свете. И он предложил сделку. Мол, отдай мне свои таланты, а я взамен на один из них дам тебе здоровье, а взамен на другой — много денег. Тут надо отметить, что у нашего героя было очень плохое здоровье. Его постоянно мучили головные боли, и он плохо видел. А чтобы писать книги и картины, буквально утыкался носом в страницы и холсты.

— У отца тоже иногда болит голова, — сказала я, вспомнив, как он потирает лоб или виски.

— Да, — согласилась Келли, — потому что он применяет тёмную магию, чтобы реализовать свои необыкновенные идеи… Но слушай дальше! Этот человек согласился на сделку. Он перестал быть писателем и художником. Получил взамен здоровье и деньги, которых ему не хватало. Но вышло так, что здоровье он потратил на драки с теми, кто раньше обижал его, и стал калекой, а деньги тоже разошлись. Он ведь не знал, как ими грамотно распорядиться, — Келли помолчала. — Мораль: не разбрасывайся тем, чем одарили тебя небеса. И будь благодарен за то, чего нет у других.

— Какая грустная сказка!

— Вот только не плачь. У людей они все такие, — Келли похлопала меня по руке, лежавшей поверх одеяла. — Потом я, может, ещё спою тебе колыбельную. Такую, какие поёт мама.

— Я буду рада, — искренне вырвалось у меня. — Люблю тебя, Келли!

Взгляд её фиалковых глаз потеплел.

— Спи, милая сестрёнка…

…Я вынырнула в реальность и убрала ладонь со лба Келли. У нас обеих на ресницах блестели слёзы. Медальон светился, но хватит ли этого для победы над чудовищем? На миг мне сдавило горло, и я заговорила не сразу.

— Ты ведь так и не спела мне колыбельную, Келли…

А затем пол подо мной взорвался. Чужая ледяная хватка прижала мои руки к туловищу, поднимая вверх. Я закричала, чувствуя, как холод идёт вверх, к самому сердцу…

— Риа! Жги его! — Ярвенн рванулся к нам, ударил ледяными кристаллами, но они бессильно осыпались на пол. Рэйб метнул кухонный нож, но тот отскочил от шкуры монстра. Тварь, выросшая буквально из-под земли, только хохотала, выбрасывая щупальца. И кричала:

— Лиэх!