Принцесса маори
Шрифт:
Миссис Мак-Мюррей оказала ему такую любезность. Том глубоко вдохнул. Свежий воздух облегчил его муки.
— Какую правду, миссис Мак-Мюррей? — повторил Том.
— Не нужно вводить меня в заблуждение, мистер Болд, ведь это не слухи, если мы будем совершенно с вами откровенны.
Том измученно улыбнулся.
— Я был в соседней комнате, когда моя жена родила дочь!
— Но акушерка мисс Бенсон поклялась в обратном незадолго до своей смерти. Она открылась своей сестре.
— И вы этому верите? Тому, что эта старая сумасшедшая
— Что здесь случилось? — послышался мужской голос.
Миссис Мак-Мюррей спаслась в объятиях своего мужа Теодора.
— Что это вам взбрело в голову ругать мою жену?
Том схватился за сердце. В тот миг у него появилось ощущение, будто его грудь стянуло корсетом, так что нельзя было вздохнуть. Тем не менее он крикнул:
— Ваша жена разносит слухи по всей окрестности, что моя супруга — не мать моей дочери! Я требую, чтобы это немедленно прекратилось. Иначе, иначе… — Том, шатаясь, подошел к окну и попытался глотнуть свежего воздуха, но это ему не удалось.
Мистер Мак-Мюррей грубо высвободился из объятий жены.
— Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не имела ничего общего с этими сплетницами! Как только ты повернешься к ним спиной, они начнут смеяться и над нами. Я требую, чтобы ты извинилась перед Болдами…
Он запнулся, потому что Том у окна громко простонал. Большой широкоплечий мужчина беспомощно осел на его глазах, как мешок.
— Мистер Болд! — воскликнул мистер Мак-Мюррей. — Нам нужен врач, черт возьми!
Мистер Мак-Мюррей присел возле Тома, который со стоном хватался за сердце.
— Пошлите мою дочь за доктором Томасом! — задыхаясь, произнес Том.
— Ты не слышала, что сказал мистер Болд? Кто-то должен позвать доктора Томаса!
Миссис Мак-Мюррей выскочила из комнаты, а Теодор остался с гостем.
— Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Моя жена больше никогда такого не сделает. Я обещаю вам! Пожалуйста, потерпите… потерпите, — беспомощно твердил мистер Мак-Мюррей, церемонно вытаскивая платок и промокая покрывшийся испариной лоб Тома.
— Она наша дочь, — прохрипел Том.
— Но этого никто и не отрицает, — ответил мистер Мак-Мюррей. — Вам нельзя волноваться. Успокойтесь!
Но Том уже видел и слышал все словно в тумане: взволнованную речь мистера Мак-Мюррея, испуганное лицо его жены, слезы Джоанны и лихорадочную работу молодого врача.
Только когда Том снова очнулся в своей постели, он вспомнил все. Том открыл глаза. Люси держала его за руку. Она плакала.
— Любимая, все хорошо! Никто и никогда теперь не станет утверждать, что она не наша дочь, — охнул он.
— Помолчи! — попросила она. — Тебе нужно поберечься.
— Что сказал врач?
— Он хотел подождать, пока ты проснешься. Я думаю, он сейчас в саду.
— Хорошо, тогда приведи его. Я сделаю все,
— Я же не могу оставить тебя здесь одного, — прошептала Люси.
— А если я тебе поклянусь, что это больше никогда не произойдет снова? — ответил Том и попытался улыбнуться.
— Я не хочу тебя потерять. Ты слышишь?
— Это самое лучшее, что ты могла мне сказать, любимая. Потому что я уже думал, что ты терпишь меня в доме только из-за детей…
— Отец, отец, — раздался испуганный голос сына. — Я сразу уехал из монашеской миссии, когда узнал, что случилось. Что это ты выдумал?
— Я осел, — произнес Том. — Как думаешь, ты сможешь вести дело вместе с Джоном? Я, наверное, проболею несколько недель. Мне же придется позаботиться о жене. — Том нежно взглянул на Люси, которая освободила для сына место рядом с кроватью.
Женщина с трудом сдерживала слезы. Молодой доктор сказал, что дела плохи. «Странно, — подумала Люси, — но только перед лицом смерти я поняла, какое место всегда занимал в моем сердце Том. Если он сейчас передаст дела Томми и побережет себя, то мы наверняка проживем вместе еще несколько прекрасных лет». Направляясь к веранде, Люси услышала донесшийся из жилой комнаты голос доктора. Молодой врач ей не особо нравился. Он очень отличался от отца, старого доктора Томаса, который жил ради своих пациентов и всегда спешил к ним. Его сын вел себя заносчиво, как будто он был лучше всех вокруг. Кроме того, поговаривали, что он женился на девушке, потому что та забеременела от него. Люси отбросила мысли о слухах. В конце концов, ей нет до этого совершенно никакого дела, хотя в глубине души она понимала, что за каждой сплетней кроется какая-то частичка правды, и это Люси уже успела прочувствовать на собственной шкуре.
— Пожалуйста, скажите мне правду! — Это был голос Джоанны.
Люси остановилась, не решаясь даже вздохнуть. Она сама не понимала, почему просто не выйдет и не приведет доктора, как того потребовал Том.
— Ах, дорогая Джоанна, я бы охотно обнадежил вас, но… Ах, нет, пожалуйста, я не могу ничего сказать…
— Пожалуйста, господин доктор!
— Хорошо… В общем, следующий приступ он не переживет.
Джоанна в отчаянии всхлипнула. Сердце Люси бешено забилось, но она не двигалась с места.
— Тогда у него и не должно быть следующего приступа! — произнесла Джоанна сквозь слезы.
— Правильно. Он должен себя поберечь. Никаких волнений. А что, собственно, сегодня произошло? Когда я пришел к Мак-Мюрреям, все были просто вне себя. И горничная проболталась, что между твоим отцом и миссис Мак-Мюррей разразился большой скандал.
— Мой отец хотел призвать миссис Мак-Мюррей к ответу. Она должна была прекратить распространять сплетни о том, что Люси вовсе не моя мать.
Люси сжала кулаки. Она знала, что подслушивать нехорошо, но не могла иначе.