Принцип неопределенности
Шрифт:
– У вас есть пилот, - обиделся слегка Фарланд.
– Опытного пилота, - уточнил Травер.
– Гражданская квалификация это один смех, у вас вся надежда на автоматику, в которой сидят волшебные гномики и совершают переключения. Его Кибернетичество Автопилот. Единственное же, что учит пилотировать по настоящему - жизнь и местные военные училища. Хотя и в той же манере, что и маршировать, но всё равно эффективно. Это сложное дельце, ведь надо будет расположить корабль в известных местах. И я не уверен, что у тебя это получится.
– А ты сам?
– спросил я капитана.
– В пустоте я могу пилотировать, но если рядом есть пара астероидов, я с ними не разминусь. И боюсь, что автопилот с парковочными датчиками
– Плохо, - односложно ответил я. Чтобы не сказать что-то похуже.
– Ага. Можешь сам потренироваться, у тебя в штурманской есть симулятор со всеми приводами. Но вряд ли у тебя получится хорошо.
– Надо лететь, - тяжело согласился я. Найти хорошего пилота, тем более сейчас, мы бы не могли. Во всяком случае, в этом была уверена остальная команда, а она была осведомлена относительно репутации капитана намного лучше меня. А я за всё это время даже ни разу не выходил в голонет. Было некогда, или его чисто физически не было.
– Вы?
– капитан обратился к жене с Фарландом.
– Мы согласны.
– Сделаем дело и оставим долю Ивендо, - заключил Травер. Он поднял стопку: - За здоровье лейтенанта.
Поздно ночью мы вернулись на корабль. Снилась холодная пустота космоса, затопленная тьмой, беспрестанно разрываемой вспышками света и ненависти. Совсем крохотные точки, малые настолько, что нельзя было охватить одним взглядом даже пару ближайших, но в то же время воспринимаемые сознанием в единой картине. Чудовищные корабли разносили друг друга на части, а рои едва заметных точек-истребителей, видимых лишь в ярких всполохах турболазеров, несли с собой страх, отчаяние и малую толику надежды. Но находила их в основном смерть. Я вновь проснулся раньше остальной команды. С этим надо было что-то делать. Может даже обратиться к джедаям, но эта перспектива мне не нравилась. Я не хотел быть кому-то должен. В моём понимании долга.
Дождавшись Травера, мы вылетели в направлении республиканского центра государственных услуг. Это место было характерно тем, что здесь оказывались услуги согласно верхнему Республиканскому законодательству и только. Это, в свою очередь, показывало степень доверия местным чиновникам. Огромное, похожее на гребень здание встретило нас бесплатной парковкой, что было редкостью в Кореллии, тем самым демонстрируя открытость Республики перед своими гражданами. Каких-либо очередей не было - здание было спроектировано так, чтобы нигде одновременно не собиралось излишнее число посетителей. У окон первичной консультации нас встретил протокольный дроид; поинтересовавшись целью визита, он указал координаты и номер приёмной, в которой было назначено посещение.
Я пошёл в указанный кабинет, обещав связаться с Травером, как только закончу с оформлением. На моём левом запястье змеёй свернулся интерфейс комлинка. Служил он интерфейсом и моему потасканному 'смартфону', одолженному Травером. Все эти устройства находились в одной защищенной беспроводной сети вместе с, собственно говоря, комлинком. Сам он висел на поясе увесистой коробочкой. В этом относительно компактном устройстве помещался гиперпередатчик - усовершенствованная версия радиостанции. Радиус действия подобных устройств зависел от размеров и мощности нелинейно. Наш корабельный работал на передачу в пределах средней звёздной системы, а зона уверенного приёма простиралась на несколько парсеков. Мощный сигнал ловил он и в гипере. Мой же портативный принимал сигнал в пределах планеты, а работал на передачу в радиусе пары сотен километров. Поэтому в зоне прямого доступа он работал, как рация, не нуждаясь в ретрансляторах. Он, разумеется, как и любая связь, мог глушиться, а его сигнал шифроваться. Теоретически, достаточно мощный приёмо-передатчик с динамическим шифрованием позволял поддерживать абсолютную конфиденциальность переговоров. А симметричное шифрование в нашем конкретном
Вопросы допустимости конфиденциальности для обычных граждан и защиты от бесцеремонных ушей и глаз слуг закона с помощью криптографии решались планетарными и секторными правительствами самостоятельно. Поэтому перед тем, как входить в чьё-то космическое пространство, жизненно важно ознакомиться с законами относительно находящегося не только в трюме, но и на цифровых носителях. Хотя и существовали весьма специфичные способы обмануть любопытствующих, всё же не стоило размахивать красной тряпкой.
В лаконично обставленном кабинете стоял 'чиновник' - антропоморфная версия протокольного дроида с расширенными функциями. Он был окрашен в красно-коричневые цвета Республики. Слугам положено носить ливреи господ.
– Приветствую, посетитель. Вы намерены оформить гражданство Галактической Республики?
– Да, - я хмыкнул. На раздвижной двери кабинета крупными, четкими буквами было написано 'Оформление гражданства и операции с паспортом (для гуманоидов)'.
– Это не очевидно?
– Не все посетители умеют читать... или видеть. Политика Республики в доступности услуг и равенстве для всех, - бесстрастным механическим голосом сказал дроид.
– Вы можете заполнить анкету в письменном виде, или ответить на мои вопросы, что вы предпочитаете?
Да... Прежде, чем меня выпустят, я бы предпочёл ответить на несколько вопросов, а не самому выбирать, что указать в бумагах. Но я промолчал. Дроид бы не оценил.
– У меня сложный случай. Я бы лучше ответил на ваши вопросы, - вместо этого сказал я.
– Если ваш случай сложен, это действительно так. Каким временем вы располагаете?
– До вечера.
– Травер может и подождать. Его жена найдет ему занятие, и заедут заодно к Ивендо.
– Замечательно. С какой планеты, астероида или корабля-поселения вы родом? Или может быть это спутник? Я имею в виду, к какому государству или субъекту Галактической Республики относится то место, где вы родились.
– 'Моя' планета называется Земля[1], - хмыкнул я.
Это мы её, а не она наша - так надежно она держит нас в своей гравитационной лунке. С тем же успехом 'своей' можно называть и камеру.
Я старался ощутить в Силе металлического собеседника, пытаясь вновь поймать ритм мира, как я уже делал ранее. Сила мне ещё пригодится.
– В Республиканском Реестре несколько тысяч планет, которые называются так аборигенным населением. Известно вам какое-либо иное название вашей родины, или её координаты?
– Нет и нет. Мне ничего не известно про мою родину.
– В каком регионе Галактики расположена ваша родная планета?
– Неизвестные регионы, - ответил я. Это самые дальние из известных мне мест. Нога человека не ступала на пыльных тропинках тех далеких планет до сих пор. Но как внести в строчку несуществующее место? Хотя это, видимо, эквивалентно тому, чтобы родиться в нейтральных водах.
– Достаточно. Родились вы и выросли там?
– Да.
Удивительно, но его это устроило! И это может говорить только о том, что в Галактике существует невероятный периферийный бардак. Или фронтир, попросту говоря. С другой стороны, я же не планетарное гражданство оформляю.