Принцип неопределенности

Финикийский Торговец

– Постой. Твои суждения превалируют над данными других дроидов и разумных, - повторил я властно, вновь проводя операцию над его нейроядром. На этот раз было очень трудно, пришлось войти мысленно в каждый закоулок его нейроядра. Круговорот образов и чужеродных мыслей бывших странными отражениями и проекциями человеческих едва не ослепил меня самого. Я вытер через десять минут пот и повторил вопрос.

– По моим данным, вы зелтрон. Согласно моим протоколам я внесу эти данные в ваш паспорт, - ответил он.

Есть! Это не те дроиды,

которых вы ищете! Я довольно оскалился.

– Каков уровень мидихлориан в моей крови?
– я замер, не дыша.

– Семь тысяч единиц в миллилитре крови, - назвал величину дроид.

– Какова погрешность измерения?
– Абсолютно точных измерений в жизни не бывает. Бывают достаточно точные.

– Тридцать пять процентов с доверительной вероятностью в девяносто восемь сотых.

Не самый точный анализ..., но если это устраивает Республику, то мне всё равно. Значит в одном миллилитре моей крови от четырёх тысяч пятисот до девяти с половиной этих органелл. Разбег тот ещё.

– Это много?
– спросил я с тревогой.

– Достаточно для вступления в Орден джедаев. Если вы имеете в виду это.

– Каков уровень у среднестатистического зелтрона?

– Около трёх с половиной тысяч.

– У всех зелтронов три тысячи четыреста мидихлориан на миллилитр крови, - повторил я трюк с его 'мозгами'.

Затем я удостоверился, что он занесёт в документы именно это число. Была и платная услуга, заключавшаяся в выборе личного номера. Причём, с правильностью номера расценка росла геометрически, и я отказался от этого предложения, оставив выбор номера королю Рэндому. Закончив с формальностями, дроид сказал, что готовый паспорт я буду ожидать около часа, и дал талончик с номером на фримсе, после чего я вышел из кабинета.

Надобность в бумаге возникла, поскольку я не понял, каким именно образом загоревшуюся передо мной голограмму парой простейших жестов, предположительно по беспроводной связи, можно записать на свой коммуникатор. Мне не удалось передать файл: или я неправильно настроил его, или же этот общий для всех устройств голографический интерфейс, интуитивно понятно дополняющий цифровыми данными реальность, был не настолько интуитивно понятен.

Очевидно, что надо будет попросить с этим помощи у Травера, но признаваться в своей дикости и незнании очевидных вещей было неприятно.

Выйдя в коридор, я вызвал его по комлинку.

– Капитан. Паспорт будут делать ещё час, - в горле неожиданно было сухо, будто бы я не разговаривал с дроидом, а несколько часов переносил тяжести.

– Олег, тут внизу можно перекусить, я заеду, тоже подкреплюсь.

Мы встретились внизу в своеобразной столовой. Касс и ниш с выглядывающими оттуда меню было множество, но над ними были вывески видовой принадлежности, что совершало с разнообразием операцию деления. Кажущийся богатым выбор оказался на деле скуден.

– Из того, что я здесь вижу, поесть можно только в ПВД[2], - он провёл ладонью над пирамидкой в середине стола. Загорелась голограмма с меню, он выбрал несколько блюд. Затем оглянулся на меня.
– Что тебе заказать? Учти, чек я беру не как сувенир.

– Понятия не имею. Какую-нибудь человеческую пищу.

– Сам напросился. Вот это, - он натыкал несколько позиций, - ест половина галактики. Ивендо тоже это переваривает.

Расплатился он, используя паспорт, как кредитку.

С неудовольствием - ему претило оставлять за собой следы. Он даже не дал мне возможности использовать свой 'смартфон', чтобы войти в голонет, поскольку как он выразился 'ещё не убедился в том, что я умею оставаться в нём анонимным'. Я не сопротивлялся, поскольку это было вполне разумно.

– Как он?
– спросил я, интересуясь здоровьем лейтенанта. Интересно - столько наград, выслуга и неожиданно невысокое звание. Это было загадкой, а загадки всегда привлекали меня. И я не считаю, что есть знания, к которым лучше не прикасаться или тайны которые не следует открывать. Я не животное, чье поведение обусловлено стремлением к одному лишь комфорту. В том числе и психологическому.

– Ему лучше, он уже пришёл в сознание. Но врачи его не выпускают. Этот гордец хотел отказаться от денег, но я не стал его слушать.

– А где остальные?

– Покупают всякий хлам. Они составляют вместе совершенную компанию для этого занятия. Но я запретил им брать запасы в корабельных объемах, - ответил капитан.

Пока готовился заказ, он рассказал немного об особенностях питания в Галактике. Натуральное питание, изготовленное из продуктов растениеводства и животноводства, тем более выращенных под открытым небом, стоило дорого, и оттого немалая часть жителей галактики не могла себе его позволить. Возили его с сельскохозяйственных планет, специализирующихся на производстве продовольствия. Таким был, к примеру, Дантуин, бывший резиденцией Совета Внешнего Кольца[3]. Они старательно следили за своей экологией, но их продукция зачастую была генномодифицирована, или вовсе спроектирована генетиками едва ли не с нуля. Тут генетически модернизированную пищу считали более полезной, нежели несчастные жертвы обычной селекции, ставшие, разумеется, от неё только слаще, больше и вкуснее, но, как правило, ничем не полезнее. Разум всё-таки смог победить предрассудки, но я не ставил ему это в заслугу - у него было достаточно времени, чтобы взять противника измором.

Именно с орбиты подобной аграрной, заросшей ГМО планеты по имени 'Блис' мы собирались отправиться в Корусант, спрятавшись в зерне. Иносказательно - не прямо в нём, но очень и очень близко.

К столику на колесах подкатилась небольшая платформа, на ней стояли тарелки и кружки. Я уже было собрался взять с нее сам, как небольшой манипулятор стал аккуратно переставлять заказ на стол. Я присмотрелся к еде: круглые хлопья с брикетом зелёного цвета и что-то, подозрительно напоминающее бургер. В высоком стакане дымился каф. На вкус она тоже была ничего, но консистенция, цвет и запах не позволяли определить ближайший натуральный аналог. Ещё десять минут назад это всё было просто набором концентратов. Я, как обычно, был голоден и, не став ковыряться в еде, быстро опустошил тарелку. А вот каф на вкус мне нравился всё меньше и меньше.

– Тут не очень любят Республику, - заметил я, рассматривая футболку на человеке, сидевшем напротив; на ней было написано 'канцлер - болтливый мудак, слава Его Величеству'.

– Это так. За пятьсот лет Кореллия четыре раза входила и выходила из состава Республики.

– Входит и выходит... входит и выходит. И кто кого имеет?

– В основном Кореллия Корусант. У кого промышленность, тот и диктует правила. Но промышленности нужны рынки сбыта... у Республики единое экономическое пространство, что не менее серьёзный аргумент в споре.