Принцип неопределенности
Шрифт:
– А мне кажется, вполне доказывает!
– заявил Травер.
– Мы же здесь! Какие ещё тебе нужны доказательства?
– Где ты услышал эту байку, и от кого? Как можно было не заметить посадку прямо на рубку?! И где резервный боевой мостик? На кораблях такого класса он есть всегда, - я всё равно взорвался серией вопросов, спуская с поводков борзых по кличкам 'сомнение' и 'скепсис'.
– На боевых телегах гиперпространственной, не то что дубль-рубки не было, там систему компенсации не во всех помещениях ставили. Броня, пушки, движки, гипер, один толчок на сто задниц и тошниловка с питательными брикетами. Ах, да, экипажу ещё был положен стакан
– Может в списке были щиты?
– с надеждой спросил я.
– Не всегда. Как и биозащита реактора, - Травер злорадно хохотнул.
– Адские корыта. Половина тех многих тысяч, что не отправилась со всем экипажем на встречу с создателем, или не сгорели у Теты и Оссуса, служит и до сих пор. Их модернизировали, конечно, но в основе остались эти бронесараи с турболазерами.
– Отчего их так строили? Как эрзацы?
– спросил я.
– От заказа Республикой до сдачи в строй проходило меньше месяца. Если что не успевали поставить на верфи - то считалось, что это лишний хлам. Для эскадренного боя минимум сто на сто кораблей все эти датчики и прочие дорогие прибамбасы не нужны. Вся эскадра - одна огромная антенна с апертурой в сотню-другую километров, - капитан развёл руки, словно пытался объять необъятное.
– А ставить на каждый корабль огромное количество сенсоров, рассчитывая его на одиночное применение, чтобы их затем сожгли лазерным огнем в первые пять минут эскадренного боя - непозволительная роскошь. Резервирование..., а на хрена? Лучше попросту сделать ещё больше сотен кораблей. А если капитана корабля вместе со всей рубкой повысят до межзвёздного газа, управление могут взять и с соседнего.
– Разведкой же занимались переоснащенные каботажники, - добавил Фарланд.
– И я умолчу о том, чем были в прошлой жизни 'авианосцы'. Не стану позорить Республику.
– Суровые времена требуют суровых решений, - пожал я плечами. Ах да, Травер не мог этого увидеть. Или мог? Мог! Как он видит в такой темноте?
– Да. И Республика победила Империю ситов, - гордо сказал Фарланд.
– И бывший скотовоз 'Ретивый' протаранил их флагман у Теты.
– А затем рассчитывалась по кредитам с верфями Кореллии и Альдераана две сотни лет, - злорадно сказал капитан.
– И с владельцами переоборудованных судов тоже.
– Не проще было иметь хороший флот на всякий случай заранее? Если корабли служат сотни лет, я думаю это не так сложно, - спросил я.
– Республика - мирное государство. Да и никто не ждал войны, - ответил кок.
– А как сейчас у Республики с флотом?
– Интересно, ждут ли они следующую? Или собираются превозмогать, как у них принято? Я уже начинаю верить во все эти безумные истории. Хотя нет, конечно, - вера моя давно улетучилась в хладный вакуум бескрайней пустоты непознанного и непознаваемого.
– Он огромен. Но в основном это музейные экспонаты для парадов. И немного новостроя с Великой Ситской. После последней войны флотские всё никак не могут выбить деньги из Сената на полное перевооружение, - объяснил капитан.
– Лоббисты кораблестроителей также безуспешно бьются за крошки с сенатского стола.
– Ивендо рассказывал, что половина транспортов до сих пор строится с дополнительными посадочными местами под пушки, щиты и реакторы[1], - вставила Нейла.
– Если надо будет, этот трюк можно и повторить.
– Флот клянчит у сенаторов деньги на линейные суда[2], авианосцы и прочие масштабные компенсаторы, а им
– Сенат имеет собственное мнение о задаче флота - это борьба с пиратством и контрабандой. Использовать тяжёлые суда для этого слишком накладно.
Я включил свет, щёлкнув весьма тугой тумблер - он не должен срабатывать сам даже при пятидесятикратной перегрузке, таковы корабельные требования. Ради этого его подвижные части сделаны из предельно лёгких материалов. В ответ на укоряющие сощуренные от яркого света взгляды и немой вопрос, застывший на недовольных лицах я сказал:
– Досмотровое судно закончило осмотр. Расслабьтесь.
Пришлось вновь дожидаться того, как наша секция, полная груза, пойдёт на снижение. Мы с Травером заняли кресла в рубке. Датчики сходили с ума от обилия информации, я даже не пытался воспринять её разом - голова лопнет. Капитан вывел голопроекцию карты, на которой были отмечены маркерами разгрузочная площадка, док, готовый принять нас вместе с грузом и маршруты от первого ко второму. Основной и четыре запасных. Отметили на карте и все возможные трудности на маршруте. Над этой схемой мы корпели всей командой три вечера. Оракул-любитель (я), и специалист по системам наблюдения (Фарланд) были основными консультантами.
В момент, перед установкой секции с контейнерами, в которой затаилась 'Счастливая шлюха', мы выскочили из ниши. Приближающиеся посадочные зажимы грозили расколоть наш корабль, как скорлупу ореха.
Генератор поля невидимости был включен, а держали нас в воздухе репульсоры. Корабль взмыл вверх, огибая портовое и крановое оборудование. Мы устремились вниз, на дно рукотворного каньона к транспортным воздушным линиям, по которым ручьем тёк поток грузовых судов, челноков и репульсорных грузовиков. Плотная, нездоровая атмосфера, скапливающаяся на дне, снижала видимость. Словно в дыму или тумане мы летели мимо плохо освещённых обшарпанных циклопических сооружений, служивших уже многим поколениям разумным всех видов. Через пару минут мы нырнули в тёмный провал в стене массивного склада.
Травер открыл аппарель, впуская нашего Вергилия на борт. Им оказался среднего роста худощавый человек. Радужка левого глаза была ярко голубого цвета, сплошная, без намёка на зрачок. Под короткой стрижкой в левом же виске мелькнула металлическая пластина. За спиной у него была чехол с тяжёлой габаритной кибернетической декой - более мощным, нежели датапад планшетом, приспособленным для соединения напрямую с мозгом. И потому бывшей весьма ценной вещью, даже в некотором смысле интимной из-за глубоко персонифицированной настройки; заменить быстро такую деку весьма сложно.
– Я Фольт, - солгал он.
– И Сольвин просил меня вас встретить.
Насчёт последнего он не врал, и только это было важно. Он достал из кармана небольшое устройство с несколькими разъемами.
– А я barbarus, - я в отличие от него не солгал, в греческом смысле слова, перейдя на алсаканский: - И у нас груз Сольвина. И изрек я истины меры столь же, сколь и 'Фольт' (высш. галакт.).
Он заметил мой изучающий взгляд. Его это раздражало. Да, я не очень тактичен.
– Я не говорю на алсаканском, быть может, ты соизволишь изъясняться на основном? Ты что, раньше не видел имплантов?
– он говорил немного высокомерно.
– Такую реакцию я встречал лишь однажды на дикой нецивилизованной планете.