Принуждение, капитал и европейские государства. 990- 1992 гг
Шрифт:
Рагуза/Дубровник придерживался примерно той же стратегии. До 1358 г. Рагузой номинально владела Венеция. Впрочем, Рагуза сохраняла относительную независимость благодаря добрым отношениям с соседними Сербией и Боснией, где велика была роль рагузских купцов. Венгрия, расширяя свои владения, в 1350–е гг. изгнала Венецию из Далмации и предоставила Рагузе почти независимое положение на периферии своей империи. Когда в 1460–е гг. оттоманские турки завоевывают Балканы, самые влиятельные купцы Рагузы смогли выговорить себе сохранение этого положения и при правителях–мусульманах. Оберегаемая от завоевания итальянцами сменявшими друг друга протекторами и пользовавшаяся значительной независимостью как в славянской, так и в Оттоманской империях, благодаря своему коммерческому значению, Рагуза оставалась независимым городом–государством до наполеоновского вторжения в 1808 г.
Хотя за ограничение гегемонии Венеции постоянно боролись итальянские города, чьи торговые пути ею контролировались, а также города Далмации, где Венеция
После 1000 г., по мере того как Венеция укрепляла свою гегемонию в торговле на Адриатике и восточном Средиземноморье, население города стало едва ли не самым большим в Европе: более 80000 в 1200 г., около 120000 в 1300 г. И хотя «черная смерть» (которую в Италию завезли генуэзские галеры, возвращавшиеся из Каффы) убила в 1347, 1348, и 1349 гг. больше половины жителей, затем (на самом деле к сегодняшнему дню) население снова увеличилось до 120 000. С XIII в. мореходство вытесняется промышленностью и торговлей, которые теперь становятся главными видами деятельности. Венеция становится узловым пунктом в морской торговле и великой морской державой в политике. Ее империя протянулась до Кипра к 1573 г. и до Крита к 1669 г. Войска Венеции воевали за коммерческие возможности, а также сдерживали таких соперников, как Генуя. Венецианские правители особенно прославились тем, что вели хитроумные и удачные морские войны при сравнительно низкой их стоимости для своих купцов, банкиров и промышленников.
Особенности венецианской торговли способствовали созданию исключительно гибкого и хищнического государства. В отличие от голландцев, которые богатели, перевозя такие громоздкие продукты, как зерно, соль и вино, венецианцы занимались главным образом дорогими товарами и предметами роскоши: специями, шелками, рабами. Больше того, они часто перевозили в больших количествах золото и серебро. Так что для успеха они нуждались в умелых действиях, монопольном положении и военной защите от грабителей. «Хотя и другие имперские державы могли отдавать много энергии и ресурсов защите какой–нибудь особой монополии, — замечает Г. В. Скаммел, — но только Венеция сделала управление (своей монополией) и ее защиту единственной целью своего существования; причем государство поставляло корабли для ее успешного функционирования, а также флот и верховную власть для того, чтобы ее обезопасить» (Scammell, 1981: 116). Такое государство старалось воевать как можно меньше, но уж если воевало, то беспощадно.
Особой заботой дожей было ведение войны. Первые дожи даже получают почетные титулы (ипата, протоспатария) при византийском дворе. Но по мере того как Венеция обретала самостоятельность от империи, дожи все больше становились избранными, а затем и суверенными князьями, действовавшими, не согласуясь с коммуной и намечая себе преемников из своих династий. С ростом города после 990 г. Венеция формально становится олигархией. Дожа выбирает общее собрание, где главную роль играли знатные семьи. Он должен был согласовывать свои действия с советом, который (теоретически) представлял коммуну всех живших в лагуне, а на практике выступал от лица знатных семей только центрального поселения. Как это часто случается, формально совет оформился тогда, когда будущий суверенный правитель столкнулся с группировкой, имевшей определенные и отдельные интересы, без поддержки каковой он не мог править. Со временем доступ в Большой совет все больше и больше ограничивался; в 1297 г. членство в нем стало по преимуществу передаваться по наследству. В 1300 и 1310 гг. Совет подавил народные возмущения против отстранения незнатных членов от обсуждений в Совете. С этого момента члены олигархии упорно борются за первенствующее положение в городе, не упуская, впрочем, ни на миг коллективного контроля над его судьбой.
Но вместо того чтобы привести к созданию единого правящего совета, непрекращающаяся борьба за власть породила все время менявшуюся иерархию советов — от собственных советников дожа до общего собрания всех жителей, права последнего при этом были сведены к утверждению решений вышестоящих лиц. Кроме того, в Венеции не сложилась бюрократия; избранные комитеты и личные служащие при должностных лицах делали основную массу работы правительства. К 1200 г. дож становится скорее исполнительным лицом олигархии, а не автократором, избранным с одобрения народа. В результате во внутренней и внешней политике венецианского государства начинают доминировать интересы торговых капиталистов.
И если Венецией правили коммерческие интересы, то государство, в свою очередь, регулировало коммерческую деятельность
Государство как исполнительный комитет буржуазии серьезно относилось к своим обязанностям.
Впрочем, венецианское государство никогда не было громоздким. На собираемые здесь налоги можно было содержать очень небольшое правительство. В 1184 г. Венеция установила монополию на производство и продажу соли из венецианской лагуны; хотя эта монополия порождала в небольших размерах контрабанду и мошенничество, но она приносила существенный доход, не привлекая больших человеческих ресурсов. С XIII в. коммуна устанавливает фундированный долг; долгосрочные государственные займы. Монте веккио (гора долга) и другие (последующие) монти (ценные бумаги), представляющие этот долг, стали излюбленной инвестицией в Венеции и повсюду. Город делал займы, чтобы финансировать войны, а затем прибегал к пошлинам и акцизам, чтобы с ними расплатиться. Великие ритуальные и благотворительные братства, Великая школа (Scuole Grandi) ссужали государству значительные суммы (Pullan, 1971: 138). Поскольку же государство могло занимать у собственных купцов и облагать налогами потоки через исключительно коммерциализованную экономику, то не было нужды создавать множество новых финансовых организаций.
В XIV в. Венеция все больше втягивается в войны на суше и государственная структура строится соответственно. По мере того как города–государства Северной Италии начинают расширять свои территории, они ставят под угрозу и венецианские источники, необходимые для ее промышленности, на материке, и доступ венецианским купцам к наиболее важным торговым путям через Альпы. Венецианцы втягиваются в две роковые игры: завоевания на материке и установление союзов с другими державами северной Италии. К концу века с тем, что трансальпийские страны все более серьезно наступают на Северную Италию, Венеция вступает в коалиции против Франции и соединяет свои силы как с королем Кастильи, так и с германским императором. Послы отправляются из Венеции к крупнейшим дворам Европы. Происходившее при этом одновременное продвижение турок в восточное Средиземноморье и даже в Италию вынудили Венецию усиленно вести военные действия и на море.
Расширение военных действий произвело изменения в военных организациях города. Впервые венецианцы поручают вести военные действия посторонним, и кондотьеры привлекают множество наемников. Правительство старалось уравновесить влияние кондотьеров посылкой комиссаров–патрициев, проведиторов (proweditori), имевших широкие полномочия в том, что касалось поставок, жалованья наемникам, а иногда и самой военной стратегии (Hale, 1979). Вскоре затем город вводит воинскую повинность на подвластных ему территориях и в самой Венеции, где гильдии ремесленников и торговцев получали квоты на поставку гребцов для военных галер. В XV в. Венеция начинает принуждать служить на галерах отбывающих наказание (преступников) и пленных. Тем временем и сами галеры претерпевают изменения: от трирем, где на скамье располагались три искусных гребца (каждый со своим веслом), к кораблям, где только одно большое весло приходилось на скамью, так что неумелые, сопротивляющиеся и закованные в кандалы заключенные не могли уклоняться от гребли. Окончательно прошли времена, когда все вооруженные силы формировались по принципу добровольности. Расширение военных действий и отход от системы гражданин—солдат потребовали от города новых финансовых затрат. К концу XIV в., чтобы оплатить свои возникающие в связи с войнами долги, Венеция навязывает населению принудительные займы — подоходные и прямые налоги на имущество. Тем не менее, пусть и исключительные, эти усилия не привели к созданию значительного или постоянного бюрократического аппарата. При высоко коммерциализованной экономике избранные должностные лица и небольшой отряд клерков и секретарей управляли финансами (accounts) города и без большого штата. Множество обязанностей государство возлагало на граждан: так, например, оно потребовало от Великой школы снарядить на свой счет часть военного флота (Pullan, 1971: 147–156; Lane, 1973b: 163). Взимание налогов также было вполне по силам фискальному аппарату города. В начале XVII в., в то время как другие европейские государства мучались, накапливая военные долги, Венеция сумела на время совсем избавиться от своих долгосрочных задолженностей (Lane, 1973a: 326).